Затрубили охотничьи рожки, пора было выходить на Сцену. Раздавшиеся при их появлении рукоплескания зрителей застигли его врасплох.

— Вы им понравились, милорд, — вполголоса сказала она.

Как ни странно, такой теплый прием доставил ему большое удовольствие.

В двух последних сценах он произносил свои реплики с куда большей уверенностью. Однажды он все-таки запнулся, но Розалинда движением губ подсказала ему нужные слова. В последний раз он оставил сцену с опьяняющим чувством легкости и успеха. Итак, хвала Богу, герцог Ашбертон не посрамил своего достоинства.

После заключительных слов Пэка публика разразилась оглушительными рукоплесканиями. Актеры стали один за другим выходить и раскланиваться. Когда настала очередь Стивена и Розалинды, он взял ее за руку. Это выглядело теперь совершенно естественным.

Их появление приветствовали с большим энтузиазмом. К ногам Стивена упал скомканный комочек, оказавшийся кружевным дамским платком. Это его позабавило. Пользуясь шумом рукоплесканий, Розалинда со смехом сказала ему:

— Вы, кажется, покорили женское сердце, Стивен.

— Надеюсь, нет. — В рукоплесканиях, однако, было что-то опьяняющее. Все еще не отпуская руки Розалинды, он поклонился, тогда как молодая женщина сделала такой реверанс, как если бы находилась при королевском дворе. Затем они отошли в сторону, уступая место другим актерам, которые хотели получить свою долю славы.

Когда наконец все актеры вышли на сцену, они соединили руки и поклонились. Слева от Стивена стояла Джессика, справа — Розалинда. Стивен почему-то подумал, что, окажись в зале его друзья, они сочли бы его безумцем, но в то же время позавидовали бы, что он находится в компании таких прелестных женщин.

Спектакль закончился. Зрители встали и начали расходиться. За кулисами Томас обнял Стивена за плечи.

— Неплохо сыграли, сэр. Во всяком случае, не хуже любого другого исполнителя этой роли, какого мне доводилось видеть.

— Мне помогло мое высокомерие, — скромно ответил Стивен.

Мария — еще красная от волнения — сказала:

— Пора возвращаться в «Три короны». Там мы поужинаем, а заодно и отпразднуем ваш дебют на сцене.

Стивен охотно согласился, радуясь, что сможет провести еще вечер в обществе приятных людей. Затем он отправился в переполненную мужскую артистическую уборную. Там он скинул свою пурпурную мантию и остался, как был, в рубашке, сапогах и бриджах.

Он уже собрался уйти, когда вошел Эдмунд Честерфилд.

— Вы уже, должно быть, вообразили себя актером, Аш? — заносчиво сказал он.

Джереми Джоунз отвел глаза. Стивен понял, что Честерфилд не слишком-то популярен у своих товарищей по ремеслу.

— Ну какой я актер, — миролюбиво сказал он. — Любитель, которому группа профессионалов милостиво разрешила попытать свои силы. — Завязывая галстук, он добавил: — Ваш Деметрий, кстати, был очень хорош.

— Так вы говорите, я был очень хорош, — смягчившись, переспросил Честерфилд. — Деметрий куда более интересный персонаж, чем Лизандр.