— Знаешь что… — начинает было Даня.
— Что? — встревает Дан в разговор, и как ни в чем не бывало притягивает меня к себе за талию. — Так что мы должны узнать?
— Пошли вы оба к черту! — рычит Даня и уходит прочь, почему-то в сторону отеля.
— Однако, — задумчиво бормочу я.
— Его ждет бурная ночь, — усмехается Дан. — Бросить девушку в ресторане… Даю пятьдесят евро за то, что она с него скальп снимет, когда поймет, что происходит.
— Повышаю ставку до ста евро, — смеюсь я. — Одним скальпом не обойдется, я Настю знаю.
— Сам виноват, — пожимает плечами Дан. — Ну что, нет желания прогуляться перед сном?
— Разве что недалеко и недолго, — киваю я.
— Тогда идем, — улыбается мужчина, протягивая мне руку.
Вечерний воздух в Риме наполнен свежестью и прохладой. Я иду, глазея во все стороны, и восхищаясь архитектурой этого древнего города. Дергаю Дана за рукав, задаю вопросы, на которые мужчина отвечает задумчиво, словно мыслями далеко не здесь, не со мной. И от этого я сама начинаю чувствовать напряжение, словно между нами внезапно возникла стена, и, о боги, возвела ее не я…
— Что-то случилось? — спрашиваю я Дана. — Ты загруженный из-за звонка?
— Все в порядке, — отвечает мужчина, но по его выражению лица я понимаю, что это не так.
— Если что, можешь выговориться, — киваю я. — Вернемся в отель?
Настроение стремительно портится, да и насыщенный день дает о себе знать. Хочется одного — спать. И не думать ни о чем, ни о ком…
И все же, из ума не выходит тот разговор у ресторана с Даней. Выглядел он так, будто его действительно зацепил факт о том, что у меня появился другой мужчина. И это странно.
Если бы не тот инцидент у дверей загса, я не задумываясь сказала бы, что он любит меня. И это меня вводит в заблуждение. Если любит, зачем поступил так со мной? Если нет, то к чему пустые разговоры?
Или есть что-то, о чем я даже не догадываюсь?
18
Вопреки ожиданиям Дана, концерт по заявкам от Настеньки мы застаем на этаже…
Выйдя из лифта, я едва успеваю повернуть за угол, как рука Дана меня перехватывает и дергает назад. Мужчина буквально впечатывает меня в стену, и зажав мне рот, тихо шепчет: