— И почему мне нельзя рассказывать об этом Маше? — недоумеваю я.

— Потому что она считает, что все было только ради Кати, что Борис Евгеньевич сильно потратился, и мы все равно должны ему баснословную сумму. Она не знает, сколько денег ушло на ее операции, думает, что их сделали в ожоговом центре. Мы не хотели, чтобы она всю жизнь жила с чувством вины и считала, что вся семья вынуждена притворяться только из-за нее.

Я смотрю на лица родителей и кристально ясно понимаю: они и правда верят в то, что говорят. Верят, что Маша могла бы винить себя. Как же они ошибаются!

Вот уж кто не парился бы с какой-то там виной, так это Маша. У меня ощущение, что ее вообще ничем не проймешь. И лозунг по жизни у нее соответствующий: «Все для себя любимой!».

Однако сообщать ей правду теперь не вижу никакого смысла. Это уже ничего не изменит.

— У вас не было выбора, — вдруг хмыкает Руслан. — Своим изначальным согласием вы купили билеты в один конец для всей семьи. Борис Евгеньевич надавил деньгами просто потому, что знал: уже в любом случае согласитесь. Откажись вы тогда, он убрал бы всю вашу семью как ненужных свидетелей.

Мама беззвучно открывает и закрывает рот, отец и вовсе с силой сжимает рукой подлокотник диван, таращась на Руслана, как на привидение.

Я поворачиваюсь к Ване. Он старается держать себя в руках, но тоже бледнеет.

— А ты что скажешь?

— Я был против с самого начала, Кать. Отказался бы, да не мог, сама понимаешь, — разводит он руками.

— Тогда почему ты не возражал против моего развода? Почему предупредил о Маше?

— Потому что за то время, что мы общались, ты и правда стала мне как родная. Ты чистая, светлая. Я не хотел, чтобы Маша тебе как-то навредила. Она могла, ты ее знаешь.

Брат смотрит на возмущенные лица родителей.

— Что вы так таращитесь? — взрывается он. — Может, уже пора перестать видеть в Маше ангела? Она не ангел и никогда им не была, а вы ей все жопу нацеловывать готовы!

Затем снова поворачивается ко мне:

— Ты сама сейчас осознаешь, что от моего решения ничего не зависело. Ни тогда, ни теперь. Я и на вахту устроился только для того, чтобы пореже бывать в этом цирке. И раз уж все вскрылось, мне нет нужды тут оставаться.

Ваня встает с кресла и кидает родителям:

— Я пошел собирать вещи. Сегодня же съеду. А тебе, Ка… Оль, от всей души желаю счастья. Если больше никогда не захочешь общаться, пойму.

Руслан сторонится, и он выходит из зала.

Мама всхлипывает, шепчет: