В конце концов не выдерживаю. Врач говорит, что я быстро иду на поправку, скоро меня выпишут. Но не могу же я выйти из больницы голышом?!
Прошу у нянечки ручку и лист бумаги. Руки плохо слушаются, будто забыли, как писать, но буквы-то я помню! Нетвердым почерком вывожу кривые строчки. Складываю записку несколько раз, сую в ладонь охраннику и, глядя ему в глаза, говорю:
– Отдай Максиму Николаевичу. Только сам не читай! Обещаешь?
У него брови взмывают вверх. Смотрит на меня как на букашку, потом нехотя цедит:
– Передам.
– И не читай! – повторяю.
Этот гад захлопывает дверь у меня перед носом.
Слышу, как он шелестит, разворачивает бумажку. Потом раздается голос:
– Максим Николаевич, тут дело такое… Наша потеряшка просит купить ей трусы.
Кажется, он гремит на всю больницу.
Рычу, сжимая кулаки, и чувствую, что краснею.
Вот зараза! Ну просила же не читать!
Глава 3
1. МАКС
С утра позвонил врач. Сказал, что мою потеряшку сегодня выписывают. Правда, он назвал ее немного иначе. Пациенткой, в которой я лично заинтересован. И долго красноречиво молчал в трубку. Как бы намекая, что неплохо было бы подкинуть что-нибудь посущественнее простой благодарности.
Я сухо напомнил, что новый МРТ уже в пути и вот-вот прибудет.
Дым всю неделю сидел рядом с палатой, отгоняя любопытных. И ничего. Она ничего не вспомнила. Даже собственного имени. Интересно, куда она пойдет, если я за ней не приду?
Нет, слишком опасно ее отпускать. Кто знает, может она притворяется, что потеряла память? Не удивлюсь, если ее подослал Лев Радзинский. Как напоминание, что он держит меня в кулаке.
Эта мысль не слишком приятная. Да и вообще вся прошедшая неделя была не слишком приятной. Ларка словно с цепи сорвалась, будто учуяла что-то. Одним бриллиантовым гарнитуром отделаться не получилось.
Пришлось пару раз свозить ревнивую невесту в ресторан и всю неделю ночевать у нее. Хотя обычно я это не практикую. Не люблю спать в чужой постели. Не могу заснуть, если рядом есть кто-то еще, поэтому в брачном договоре с Ларисой четко оговорено наличие двух отдельных спален.