Андрей остановился. Обернулся к Бубну. Тот явно не мог встать, а только перевалился на живот и теперь тянул грязную руку к Шелехову, так, будто хотел схватить его прямо с такого расстояния.

— За мной стоят серьезные люди! За смерть Кулыма дадут много! Хату себе купишь, машину! Обоснуешься как надо! — Не унимался Бубен. — Но если я сдохну, ты так и останешься городской нищетой! А потом тебя мои найдут, и голову тебе свернут! Пути назад нету!

Шелестов на мгновение задумался, потом все же решился. Пошел обратно к Бубну.

— Рассказывай, — буркнул он приблизившись.

Бубен что-то тихо забормотал. Кажется, он ослаб еще сильнее, его кровотечение не унималось. Теперь бандит даже говорить в полную силу не мог. Шелест опустился рядом.

— Че ты там бормочешь? Ничего не слышу.

— Я говорю… — Прохрипел он. — Давай поделим деньги. Если поможешь мне не сдохнуть, я отдам тебе половину денег, что мне Сом Младший пообещал.

— Брехня, — покачал головой Шелестов. — Нужно было нажать на кнопку. Ты, как исполнитель, должен был подорвать Кулыма в машине. А теперь он, может, сам скопытится. Нахрена тебе тогда платить? Хер тебе, а не денежки.

— Мы… мы еще можем все закончить… Я знаю, как…

— Как? — Кивнул Шелестов.

— Долгий разговор.

— Ну, — он встал, — тогда на том свете с чертями своими планами поделишься.

— Нет, стой! Я расскажу! Все расскажу, но позже, не сейчас. Чтобы ты поверил мне, я… я расскажу, кто заказчик. Прошу, присядь. Не… могу… громко говорить…

Вздохнув, Шелестов снова сел на корточки.

— Мамикон, — торопливо заговорил Шелестов. — Мамикон — заказчик.

— Ты же сказал Летову…

— Я ему сбрехал… Думал, поведется. Но он оказался тоже хитрожопый…

— Может, ты врешь и мне.

— Нет, — бандит с трудом покачал головой, поморщился от боли. — Можешь спросить об этом Сома Младшего, когда встретитесь. Он подтвердит. Мамикон уже давно знал, что будет смотрящим в Армавире. А Кулыма он недолюбливал еще дольше. Сам понимаешь, убить его сам он не мог. Повода не было. Потому его люди выходили на тех из наших, кто был Кулымом недоволен. На свою сторону нас перетягивали. Сом Младший теперь главный среди тех Черемушкинских, кто за Мамикона.

— Но зачем Мамикону самому нападать на Кулыма? — Задумался Шелест.