– Ты хотела бы быть инвалидом? – ответила с сарказмом, а девушка всполошилась.

– Ой, Рин! Прости, прости! Я не это имела в виду, просто твой отец очень хороший, мне бы тоже хотелось такого отца иметь! – она задорно улыбнулась, но я почему-то ей не поверила. Затем кузина улыбнулась и обратилась к детворе. – Детки, а кто хочет сладенького?

Детвора удивленно и радостно ее обступила и вместе со Сью отправилась в магазин за сладостями. Странно, зачем Сью покупать им сладости? Она же прислугу предпочитает не замечать, а тут детки бедные.

– Элла, а откуда эти дети? – спросила у служанки, наблюдая, как дети обступили смеющуюся Сью, пачкая витрины своими грязными пальчиками.

– Дети рабочих гуляют здесь, ожидая своих родителей с работы. Мы далеко от Западного парка, не представляю, какими дорогами леди Сюзанна нас туда ведет, – снисходительно пояснила служанка.

Кузина вернулась радостная и вручила мне свежевыпеченный сахарный кренделек. Сама она довольно заулыбалась, когда мимо пронеслась толпа мальчишек.

– Какая сегодня погода хорошая, правда? – улыбнулась она так, что проходящий мимо и заглядевшийся на неё мужчина споткнулся.

Да, ее красота может ослеплять мужчин, вот и Анри на нее повелся. Точнее поведется, а мне нужно не дать этому случиться. Подставить ей подножку, чтобы свалилась на тротуар и нос сломала? Или что я ещё могу сделать? Детали сделки, которую заключит ее отец и граф мне не известны. Может, они именно сейчас обговаривают условия помолвки, мне-то откуда знать? Да, браки здесь сделка, а девушка товар. Интересно, не будь я испорченным товаром, отец бы уже продал меня? Ведь я на год старше Сюзанны и уже достигла возраста, в котором девушки выходят замуж. Сомневаюсь, если я и выйду когда-нибудь замуж, то исключительно по любви. Надо не раскисать, у меня все ещё впереди, да целая жизнь, чтобы стать счастливой и сделать счастливым своего отца.

– Помогите! Тетя, помогите! – закричал мальчишка, и мы остановились. Запыхавшийся ребенок показал куда-то на подворотню. – Там, Пенни плохо, добрая тетя, помогите!

Он уставился на Сюзанну и застывшую Эллу, демонстрируя заплаканное лицо. Со стороны переулка послышались ещё детские испуганные крики. Что там случилось? Нет, я понимаю, что мальчику плохо, но мы-то тут причем? Доктора зовите, родителей, домой его ведите. Зачем нас зазывать в глухую подворотню? Уж больно это похоже на подставу. Кто вообще на такое поведется? К тому же зачем Сью помогать беспризорным детям? Это совершенно не похоже на нее. Хотя она же угостила их сладостями, что тоже на нее не очень похоже. Только не говорите мне, что это Автор вмешался в историю? Сюзанна оглянулась на большое здание чуть дальше по улице, улочка-то глухая, людей в это время почти нет.

– Пойдем, я помогу ему! – высказалась она, когда у меня глаза стали как блюдца. В смысле поможет? Чем? Зачем она лезет, куда не надо? Позвала бы владельца лавки или мужчину какого. Зачем ей идти в глухую подворотню самой? На такое тупое безрассудство способна лишь главная героиня.

Персиковое платье мелькнуло в подворотне вслед за мальчишкой, убежавшим туда же.

– Элла, иди за ней, – тяжело вздохнула, чувствуя себя беспомощной в этой ситуации.

– Вы уверены? – не спешит моя служанка. Я, конечно, понимаю, что слуги терпеть не могут Сью, но чтобы настолько?

– Быстрее, пока этой дуре по голове не дали и не обокрали в темной подворотне, – прикрикнула на нее. Моя коляска в любом случае не проедет по тем глухим улочкам.

– Кричите если что, госпожа, – крикнула на прощание Элла и метнулась в подворотню.

Я хочу обратно свои ноги! Даже не представляла, как же тяжело без них. Что эта Сью творит? От нее одни проблемы, что в книге, что в жизни. Опустила надоевший зонтик в сторону и, прикрыв глаза, подставила свое лицо солнечному свету. Вот бы ещё воздух был почище, вообще хорошо было. Полежать бы сейчас на зеленой травке, а не кутаться в легкое пальто от осеннего мороза.

Почувствовала, что вновь стала объектом чьего-то пристального внимания, и со вздохом подняла зонт, закрываясь им от целого мира. Сквозь узорное кружево, увы, все видно. Так я увидела высокую мужскую фигуру в десятке метров от себя. Мужчина, скорее всего, вышел из большого здания впереди и теперь, склонив голову, надевает перчатки. Светлые волосы, густая шевелюра, чуть растрепанная ветром. Острый подбородок, прямой и изящный нос, густые брови, пухлые губы и такие прекрасные и в то же время пугающие своим холодом синие глаза.

– Анри? – вырвалось у меня и руки ослабели, выпуская зонт. Ветер подхватил его и протащил по тротуару несколько метров. То ли услышав свое имя, то ли заметив зонт, мужчина обернулся. Я увидела его лицо полностью, и оно в мельчайших деталях напомнило иллюстрацию с обложки книги. Всего одно отличие от обложки имелось на настоящем лице мужчины – шрам в форме полумесяца на правой щеке, который, судя по всему, оставила я.