– Ты опоздала! – возмутилась Виолет, недовольно скривившись.

– Я пришла как всегда вовремя, – заверила ее Вероника.

Бледная, какая-то измученная, когда-то пышная и цветущая девушка сейчас смотрелась как ходячий, но очень довольный труп. Она улыбнулась, завидев всех своих подруг за столом, но улыбка не отличалась искренностью.

– О, предательница пришла, – прокомментировала Фабиант, нахмурившись. – Может, это ты нас своей новой подружке сдала?

– Не понимаю, о чем ты, – безразлично ответила ей дочь графини Затморской, поочередно целуя каждую из девушек в щеку. – Каждый из нас действует так, как нам выгодно. А малышка Рин просто очаровательна и неимоверно доверчива. Кажется, я понимаю, почему ты прятала ее от нас, иначе наша пятерка превратилась бы в шестерку.

– Ха-ха, очень смешно, – Лафает при этом совсем не смеялась, смерив девушку холодным взглядом.

– Она нам угрожала, наш человек, – ухмыльнулась Мате, поддержав Веронику. Не то чтобы она и в самом деле так думала, но лишний раз уколоть, сделать Сюзанне мелкую пакость ей всегда нравилось. Дочь герцога бросила на своих подруг такой взгляд, что сразу стало понятно, кого обсуждать при ней не стоит. Она пересела за стол, будто бы желая отдохнуть от раздумий, а может, именно Затморской она и дожидалась.

– Я так понимаю, тебя можно поздравить? – сменила тему Фабиант. – Такая задумка и с твоими умственными способностями, даже не ожидала от тебя. Мы-то думали, что на такое только Сюзанна способна.

– Одна истерика этой шлюхи перед королем стоила всех моих мучений! – плюхнувшись в кресло, с мечтательной улыбкой на губах произнесла Вероника.

От образа скромной и даже застенчивой барышни ничего не осталось, перед подругами ей не нужно было притворяться как перед своей матерью и остальным светом. Скромность и повиновение – это те благодетели, которые обеспечат ее хорошим мужем и наследством отца – так утверждала ее няня, воспитывая девочку.

Однако повзрослев и оставшись без ее защиты, Вероника попала в совсем нехорошую компанию для зависимой девочки с такими ценностями, как скромность и повиновение. Как говорится: с волками поведешься, от волков наберешься.

– Признайся, дело ведь не только в наследстве. Тот красавчик тебе понравился, не так ли? – ухмыльнулась Кортни, подмигнув девушке. Кавалера толстушки все успели разглядеть вчера, кроме разве что Лафает, она отбивалась от принца и была занята.

– Его зовут Курт, – пробормотала Вероника, вдруг посерьезнев. Она потянулась за печеньем, но Кортни отодвинула их подальше.

– Эй, я две недели почти не ела, чтобы влезть в платье, – прорычала сквозь зубы Вероника, снова попытавшись достать сладкое.

– Вот и хорошо, что ты теперь понимаешь, как сложно расставаться с лишним весом, – сладковато пропела Кортни, с удовольствием откусывая печенье. – И вообще, посмотри на себя, ты по-прежнему корова, пускай и немного похудевшая, так что никакого сладкого.

Вероника на мгновение замерла, но затем взяла себя в руки.

– Ты выяснила что-то полезное? – спросила Лафает, пользуясь возникшей паузой.

– Полезное? – будто бы пребывая в рассеянности, принялась теребить свою косу Вероника, делая вид, что не понимает, о чем она спрашивает.

– О моей кузине, я же велела тебе узнать причину, по которой она так резко изменилась? – напомнила Сюзанна на повышенных тонах.

– Мне сложно сказать, мы не так близки и… – принялась оправдываться дочь графини.