- А вживую, Насть? - кажется, он издевается. И в уголках губ усмешка прячется. Гад, как есть гадский гад!

- А чем вживую от картинки отличается? - огрызаюсь я и пытаюсь отодвинуться от Орловского подальше, но так, чтобы это выглядело незаметно. Совсем незаметно, естественно, не получается.

- А хочешь сравнить? - точно издевается!

- Только не говори, что ты сейчас штаны снимешь.

- Испугалась?

Есть немножко, но не признаюсь ни за что.

- Не бойся, Насть, - и голос у миллионера такой ласковый-ласковый, добрый-добрый. Успокаивает.

- Мне что, пятнадцать лет, чтобы бояться? Рано или поздно случится.

- Со мной, Насть, - теперь он меня уговаривает. - Но давай это сделаем правильно. Пожалуйста.

«Правильно» - это по его правилам. Но, может, он и прав? Даже не знаю, зачем я так упрямлюсь. Чисто позлить? Проверить его стойкость? Получить желаемое по своему хотению, а не по его желанию и принципам? Может, и хорошо, что у него есть эти принципы? Но вслух я говорю нечто другое.

- А если мы не подходим друг другу? Если вдруг у нас несовместимость? - кошусь на слишком большого «удава», что спрятался у него в штанах.

Орловский прислоняется к стене, выдыхает и смеётся, прикрыв глаза. Он пытается расслабиться. Я его забавляю.

- По-настоящему несовместимых людей не так уж и много, - читает он лекцию, - больше присутствуют неумение и комплексы в отношениях. Химический процесс запущен - нас тянет друг к другу, мы не испытываем отвращения. Ты не падаешь от слова «секс» в обморок. Остальное получится. Просто доверься мне.

Опять он пытается доминировать. Вот же натура!

- А потом ты доверишься мне? - подаюсь вперёд и опаляю дыханием его щёку. Он вздрагивает. Сладко и ощутимо. О, какое это наслаждение видеть его таким!

- Обязательно, - голос у него проседает, хрипит и, не выдержав, он обхватывает моё лицо ладонями и целует. Бесконечно здоровски целует меня. Так, что мысли вылетают из головы воздушными шариками.

Мы ощупываем друг друга, как слепые. Как два голодных пса, что дорвались до еды. Как два жаждущих, что нашли флягу с родниковой водой, и пьют, не в силах остановиться.

Вовка отстраняется, дышит тяжело, но не отталкивает меня, а прижимает к себе покрепче. Его руки обнимают, а я вдыхаю воздух через раз, приложив щёку к его груди. Там бешено барабанит его сердце.

- У меня единственное желание сейчас - подмять тебя накрыть телом и доказать, что выдуманная тобой несовместимость - полная чушь. Но ты достойна большего, понимаешь? Намного большего, чем секс в поезде на узкой жёсткой полке.

И так он говорит это, что я верю. Верю каждому слову. Его искренности, силе, правоте. Он... восхитительный, мой! И я готова подождать. Есть в ухаживаниях и в подобном томлении особый смысл.