Я приоткрываю губы, готовясь удержать этот поезд на рельсах, но вместо этого произношу два слова прямо от сердца.

— Не могу.

Эмелия не выглядит обрадованной моим признанием. Она выглядит так, словно снова на грани слез, смертельно уставшая и нуждающаяся в отдыхе. Она опускает глаза и качает головой.

— Спасибо, что подвезли.

Не могу придумать, что еще сказать. И не хочу отпускать ее, но также не думаю, что с моей стороны разумно следовать за ней. Так много всего происходит за последние несколько часов. Если бы я был на ее месте, то хотел бы побыть один, чтобы успокоиться и все обдумать. Кроме того, не думаю, что смогу помочь ей прямо сейчас, по крайней мере, не так, как ей нужно. В конце концов, я — часть проблемы.

Позволяю ей выйти из машины и смотрю, как она заходит в дом. Я сижу на обочине, наклонившись вперед над рулем, чтобы посмотреть через лобовое стекло и проверить, когда в ее квартире загорится свет. Наблюдаю, как ее одинокая фигура движется за тонкими занавесками, и вместо того, чтобы переключиться передачу и направиться домой, остаюсь там до тех пор, пока не перестаю видеть ее движение, пока в ее квартире не становится темно, и я не убеждаю себя в том, что она в безопасности и спит.

На следующий день Эммет принимает мое приглашение пообедать, но я не удивлен. Там, в Сент-Джонсе, мы постоянно сталкивались лбами. Помню, как он однажды поставил мне синяк под глазом, когда мы подрались. В другой раз я сломал ему нос во время футбольной тренировки, и кровотечение, казалось, никогда не остановится.

Когда прихожу, он уже сидит за столиком в ресторане, разговаривая по телефону. И поднимает взгляд только тогда, когда я сажусь на стул напротив него, а затем подзывает официанта, чтобы мы могли сделать заказ.

— У меня мало времени. Может быть, полчаса.

— Расслабься. — Я сажусь. — Ты не настолько, бл*дь, важен.

Уголок его рта приподнимается, потому что, конечно, на самом деле он настолько важен, я просто отказываюсь говорить ему об этом. Эммет всегда будет тем парнем, которого я встретил в Сент-Джонсе, иногда «мудаком, которого я терпеть не могу», но который прикрывал мне спину в трудную минуту.

Официант ставит перед нами воду.

— Чего ты хочешь? Стейк? — спрашивает Эммет, делая заказ для нас обоих, а затем протягивая свое меню, давая понять, что он действительно спешит.

— Мы возьмем два пива, — добавляю я. — Любое, что есть в наличии.

Официант уходит, а Эммет окидывает меня суровым взглядом.

— Ты собираешься извиниться за вчерашний вечер?

— Нет. А ты?

Его короткий смешок дает понять, что он не держит зла.

— Ты был неправ и должен извиниться перед Эмелией.

Он откидывается на спинку стула и смотрит мимо меня, в окно ресторана.