— Занято же, — вздыхаю и указываю рукой на аккуратно сложенное полотенце.

— Но я никого не вижу, — разводит руками, а я головой качаю.

— Но полотенце хоть видите? — заламываю бровь, многозначительно смотрю на прилипалу. — Синенькое такое, большое? Его сложно не заметить, а вам пора уходить.

— Но пока никого нет, я же могу тут посидеть? — настырничает и разглаживает складки на светлых пляжных шортах.

У мужчины почти чёрные глаза и растрёпанные ветром, выгоревшие на солнце тёмные волосы. Они ложатся мягкими волнами на высокий лоб, а щёки покрывает трёхдневная щетина. На отдыхе все расслабляются, позволяя себе быть чуточку беспечнее.

— Сидите, только потом, если вам сломают ноги, не обижайтесь.

Мужчина запрокидывает голову, смеётся, а я смотрю на выступающий кадык, “прыгающий” вверх-вниз под кожей.

— Разрешите угостить вас коктейлем, — он указывает рукой на мой полупустой бокал, а я отрицательно качаю головой.

— Не имею привычки принимать ненужные мне подарки, даже если это лайм, мята и лёд.

— Ну, не капризничайте, — мужчина улыбается и наклоняется ко мне. — Не мешайте мужчинам быть рыцарями.

— Ох, велик подвиг из бара стакан с напитком принести, — фыркаю, повожу плечами, а мужчина снова смеётся.

— Какой крепкий орешек мне попался, — задумчиво говорит себе под нос, головой качает, словно прикидывает, какого рода подвиги придётся совершить, чтобы меня заарканить.

— О, вы даже не представляете насколько. Так что уходите, вам тут не рады.

Но он будто бы не слышит меня: смотрит на меня с поволокой, вытягивает длинные ноги, сбрасывает сланцы и зарывается пальцами в белоснежный шелковистый песок.

— Я надеюсь, ваш друг не очень ревнивый? — он указывает рукой на лежащее рядом с ним полотенце и выразительно смотрит на меня.

— Друг, наверное, не очень. А вот муж…

— Ух ты, муж, — притворно пугается и, отпрянув, смотрит на меня в ужасе, но снова расцветает улыбкой и, хлопнув себя ладонями по голым коленям, поднимается.

Высокий, темноволосый, с отлично прокачанными мышцами пресса, с негустой тёмной порослью волос на груди. Смотрит на меня сверху вниз, я усмехаюсь и делаю крошечный глоток коктейля — уже не такого ледяного.

— Муж, значит… — задумчиво. — А если я украду его супругу, что будет делать?

— Убьёт, конечно же, — заявляю, округлив глаза, ещё и пальцем в воздухе грозно так покачиваю. Мол, риск — дело благородное, но не в этом случае.