Я возвращаю телефон Марку.
– Сестра выехала. Будет минут через десять.
Снова повисает молчание.
– Я опаздываю, – наконец говорит он.
– Вы… хотите, чтобы я ждала на улице?
Вместо ответа он заглядывает в шкаф под лестницей и, порывшись внутри, разворачивается ко мне с бордовой женской толстовкой.
И открывает входную дверь. Стоит ли говорить, что обувь мне не предложили. Бетонное крыльцо холодное как лед, сумерки превратились в непроглядную ночь.
Я просовываю руки в рукава толстовки, в ноздри бьет несвежий лавандовый запах.
– Я верну ее, чуть позже.
Марк, равнодушно пожав плечами, выходит следом и запирает замок.
Заметив черный мотоцикл, припаркованный на самой границе участка, я чуть не прыскаю со смеху. Ну конечно, на чем же ему еще ездить, как не на мотоцикле! Марк натягивает шлем, седлает железного коня и поддает газу.
На пути к дому темноту внезапно рассеивает огонек сенсорного фонаря. Какое счастье! Я усаживаюсь на порог, холод камня пробирает до костей.
– Пожалуйста, поскорее… – бормочу я под нос.
Так и вижу, как прямая, точно гвоздь, Фиона крутит руль, неукоснительно соблюдая скоростные ограничения.
Втянув голову в плечи, я еще плотнее закутываю толстовку.
Надо мной нависает призрачная громада пустого дома. Может, он меня наказывает за то, что я его бросила? Как собака, которая не подходит к вернувшимся хозяевам потому, что они посадили ее на цепь.
Сенсорный фонарь гаснет. Дрожать мне теперь в полной темноте.