Я открываю входную дверь и замираю на пороге. Чутье подсказывает – что-то не то. В доме явно стало холоднее. Меня обдает тянущийся из глубины комнат сквозняк.

Не снимая пальто, я иду по коридору, противно сосет под ложечкой. Сейчас обед, около двух часов, но дневной свет поглотили затянувшие небо тучи.

Я останавливаюсь перед гостиной, осторожно прислушиваюсь. Изнутри доносится глухой шорох, щиколотки овевает сочащийся из-под двери ветер. Превозмогая естественное желание убежать, я распахиваю дверь. Мои движения скорее судорожные, чем решительные – я почти готова к нападению взломщика.

В гостиной ледяной холод. Кружит ветер; цепляясь за подоконник, трепещут шторы; стоявшие на каминной полке открытки разметало по полу. С порога сразу видно, что распахнута форточка.

Перед уходом я всегда педантично проверяю, все ли заперто, однако сегодняшним утром из-за бессонной ночи почти ничего не соображала. Наверное, задвижка была плохо пригнана и ветер с моря распахнул створку.

Нехотя подхожу к окну и закрываю форточку как следует. Еще с минуту я продолжаю прислушиваться к звукам в доме. Слышен только гулкий стук моего сердца. И тишина.

Впрочем, довольно стоять, надо действовать. Я тщательно осматриваю этаж: окна, двери – все перепроверено. Наконец, успокоившись, я снимаю пальто.

На кухне первым делом достаю из холодильника бутылку вина, наливаю себе большой бокал и тут же, не отходя, выпиваю половину. Напряжение между лопатками начинает спадать.

Фиона права, мне действительно нужна собака. В доме станет намного уютнее: собака встретит меня радостными прыжками в прихожей, свернется рядом на диване, ляжет у ног в кабинете, пока я пишу… Пару лет назад Флинн предлагал завести пса, но затея мне категорически не понравилась: это означало признать, что щенок у нас вместо ребенка.

Я осушаю бокал и наполняю его повторно. Надо успокоить нервы. Проклятая встреча в библиотеке… Господи, какое унижение. Так перед всеми мямлить! Еще немного, и начался бы приступ панической атаки. Не только потерянные конспекты выбили меня из колеи, но и обведенное неизвестно почему слово «Ты» в моем романе.

Я вытаскиваю из сумки «Безумный страх» и открываю на первой странице. Вот оно, черным по белому, безобидное слово из двух букв в красном кружке.

«Ты».

С чего вдруг? Зачем я это сделала? Мелочь, конечно, но до того странная, что трудно не заметить.

Я пролистываю следующие страницы, внимательно высматривая, нет ли еще где-то следов красной ручки, обведенного или подчеркнутого слова, но не нахожу больше ни одной отметки. Возможно, я автоматически обвела «ты», когда готовилась к выступлению, – просто обозначить место, до которого собираюсь читать. О боже, а вдруг это очередной побочный эффект бессонницы? То теряю конспекты, то не закрываю окна, то брожу в разгар дня сомнамбулой…

Я продолжаю изучать книгу и лишь в самом конце замечаю промелькнувший красный цвет. На последней странице финальной главы красными чернилами обведено еще одно слово.

На меня находит ступор.