Потом приподнялся, вжикнула молния на брюках, вызвав в Оксане дрожь от предвкушения и страха. В промежности всё ощутимо ныло и распухло, а влага только раздражала и холодила.

– Ты моя, омежка, – глухо прорычал мужчина, и Оксана почувствовала болезненный укус в плечо.

С этого момента дальше всё происходило как в замедленной съемке.

В доме явились посторонние, в воздухе распространился запах чего-то горького, напоминающего лекарство, он болезненно ударил в нос, а альфу перехватили за горло двое крепких мужчин в черных костюмах, пресекая любые попытки сопротивления. Альфа ревел диким зверем, дергался, а когда в вену на шее вошла игла с чем-то белесоватым, резко замер.

Оксану вытащили из-под его обмякшего тела, усадили на кровать, накрыли теплым пледом и прижали к носу маску с кислородом, чтобы нейтрализовать действие феромонов. Она судорожно вдыхала, видя, как маленькая комната заполняется людьми, одетыми в черное и белое, как в жутких фильмах про эпидемиологические катастрофы.

– Вы в порядке? – склонился над ней, блестя идеально лысым черепом, один из тех, кто удерживал до этого альфу.

Оксана неопределённо мотнула головой, но мужчина своим длинным носом не стал лезть в дело омеги и допытываться дальше не стал. А её буквально трясло от ужаса, в голове царил полнейший хаос.

Альфа между тем продолжал неподвижно лежать на полу, вокруг него суетились медики. Они говорили что-то непонятное об анафилактическом шоке, применении дефибриллятора, о всплеске адреналина… Сыпали терминами на латыни и параллельно оказывали помощь. Верхняя часть тела альфы была освобождена от одежды, в вену установили катетер, присоединили систему, через которую стал поступать раствор с лекарством, а затем в ход пошел этот самый упомянутый в разговоре аппарат с «утюжками». Разряд – и тело альфы дрогнуло, ещё разряд – и на подключенном маленьком мониторе замелькал неровный график.

– Готов! – скомандовал один из врачей.

Всё происходило фантастически быстро, так что Оксана не успевала ни разглядеть ничего толком, ни спросить у присутствующих, что случилось. Альфу погрузили на носилки и потащили к выходу, её под руки повели следом. На огромную поляну перед домом, освещенную мигалками машин, приземлился вертолёт. Пригибаясь под тугим напором воздуха, Оксана было дёрнулась назад, поддавшись проснувшемуся инстинкту самосохранения.

– Всё хорошо, – довольно грубо и совсем не успокаивающе прокричал ей в ухо мужик в черном, волоча к складной лестнице на борт, – мы отвезём вас в больницу.

– Мне домой… – мычала она в маску, которая по-прежнему была у нее на лице.

В конце концов, не спрашивая, ее затолкали на мягкое сиденье, сунув в руки грелку, и закрыли люк. Оглушая шумом, взревели работающие турбины, лопасти, раскручиваясь, подняли вертолет над землей. Оксана судорожно глотала бьющий в лицо из открытой створки кабины летчиков воздух, всё больше и больше не понимая, что происходит. Альфа, опутанный проводами и трубками, лежал на специальной койке в медицинском модуле, а врачи ежесекундно мониторили его состояние.

В вертолёте стоял такой гул, что спрашивать и просить было бы бесполезно. Оксана только плотнее запахнула плед, чтобы не светить вульгарным нарядом и нагим телом. Ерзала на сиденье, чувствуя, как от выделяемой влаги между ногами начинает чесаться. От грелки тепла почти не было или, может, дрожала она не от холода. О том, закончилось всё или нет, Оксана не имела ни малейшего понятия.

Но привезли её, как и обещал лысый, в больницу. Очень дорогую клинику в центре города, о которой она слышала только по телевизору. Провели по огороженной территории от вертолетной площадки в приемное отделение. Оформили поступление без промедления, никаких заполнений документов, очередей и талонов, так что Оксана и не заметила, как уже находилась в светлой палате, а строгая доктор сверлила её взглядом.

– Пользуетесь противозачаточными?

Оксана не сразу поняла вопрос.

– Я… нет… я-я-у меня ещё не… Нет, не пользуюсь.

– Сколько было половых партнеров?

– Ни одного.