Все внутри меня оборвалось и полетело куда-то вниз. И когда он вернется? Как долго мне его ждать? День? Два? Или целую неделю? Его верно ждет тяжелая встреча с императором, ну а для меня будет тяжелой каждая минута, когда его нет рядом. Я ведь уже зависима от этого снежного мужчины.

– А вы не знаете, когда он вернется? – Я немного испугалась собственных вопросов. Не покажутся ли они им слишком дерзкими? Кто я такая, чтобы расспрашивать об их снежном лорде?

– Леди Гарстильс, мы не можем ответить на этот вопрос, – с извиняющейся улыбкой произнесла одна из служанок.

– Мы даже не можем сказать вам, вернется ли он сюда когда-нибудь, – с той же, правда более сочувственной улыбкой, ответила вторая девушка, словно ей было известно об охватившем меня отчаянье.

– Почти все вещи упакованы и уже начинают разбирать мебель. Мы пока остаемся с вами, но как только вы окончательно оправитесь, мы, вместе с остальными слугами нашего лорда, последует в его родовое поместье.

Я с трудом вдохнула и ненадолго закрыла глаза, чувствуя сильное головокружение и слабость. Он может не вернуться! Никогда! Я могу больше его не увидеть. Может он понял, что наше будущее обречено, что я не заменю ему ту, другую, и решил разорвать со мной связь? Возможно, я доставляла ему слишком много хлопот, и он не выдержал. Я ведь вечно болтала всякую ерунду и вопреки его советам была неосторожна. Но как он мог уехать, даже не попрощавшись?! За что он так со мной! Он ведь знает, он просто обязан знать о моих чувствах к нему, о том, что это расставание причинит мне куда большую боль, чем та, что я пережила после встречи с Мороком.

– Наш лорд просил передать вам кое-что. – Одна из служанок извлекла из кармашка белого передника сложенный пополам лист бумаги и подойдя к кровати, протянула его мне.

Дрожащей рукой я взяла записку, не веря, что Сергс решил, что пара выведенных чернилами закорючек сможет меня утешить. Второй рукой я коснулась груди, чувствуя, как жалобно бьется сердце, после каждого удара болезненно сжимаясь.

– Вы еще отдохните немного, а мы пока наберем ванну и скажем повару приготовить вам завтрак, после чего сразу же к вам вернемся.

Служанки поклонились и бесшумно вышли из покоев, оставив меня наедине с терзаемой болью, засевшей у меня в груди.

Я некоторое время неподвижно просидела на кровати, немигающим взглядом смотря на белоснежный лист бумаги и боясь развернуть его и прочесть содержимое. Что Сергс мог написать? Извинения за свой отъезд? Пожелания скорейшего выздоровления? А может я зря себя накручиваю и он сейчас успокоит меня обещаниями, что скоро вернется?

Дрожащими пальцами я аккуратно развернула лист и прочла выведенное темно-синими чернилами содержание записки.

«Рина, я надеюсь ты чувствуешь себя хорошо и тебя не смущает маленький шрам, оставшийся как напоминание об этом ужасном дне. К моему сожалению, полностью заживить рану не получилось. Прежде чем слуги смогли связаться с Гарс-ман-Рангсу прошло слишком много времени. Про свою матушку тоже не волнуйся, с ней все хорошо и уже через день, в крайнем случае два, я верну ее тебе.

Оставаться здесь я не могу, я был слишком зациклен на своем горе, чтобы ответственно следить за подвластными мне землями, хоть ты и смогла отрезвить меня от пьянящей грусти. Несмотря на то, что Морок убит, а маг пойман они успели нанести большой ущерб. Но тебе не стоит об этом волноваться.

Надеюсь, ты простишь меня за причиненный тебе вред, причиной которого является моя халатность и будешь рада принять от меня небольшие подарки (они ждут тебя дома).

Береги себя. Твой Сергс»

Нервно сжав лист обеими руками, я перечитала эту сухую записку еще раз, надеясь, что проявится то, что мне так необходимо. Но нет, он не упоминает о своей любви, не обещает вернуться, он вообще не обещает ничего. Он просто уехал, написав мне сжатое, ничего не говорящее о его чувствах, прощальное послание. Зачем мне подарки, когда все что мне нужно, так это любовь этого нежного и одновременно страстного мужчины?

Слеза упала прямо в центр текста, но чернила не растеклись, а слезинка испарилась с листа за несколько секунд. Заколдованная бумага и чернила – он словно знал, как мне будет больно после этих скупых слов и решил защитить бумагу от моих слез. Зачем? Чтобы она была напоминанием, что меня выкинули из своей жизни?

Да как он мог так поступить? Это неправильно! Это ведь не в манере Сергса, сбегать, не сказав ни слова.

«Может прощание и для него было слишком тяжелым, и он боялся, что не сможет выдержать твоих слез?» – тихо прошептал внутренний голос, но это не успокоило меня, а лишь еще больше разозлило и ранило.