Уровни увеличения

Эта фраза является физической аналогией, связанной с работой микроскопа. Изучая гистологические срезы, исследователь видит препарат в целом, его общую структуру, взаимоотношения его частей, когда рассматривает препарат на свет, невооруженным глазом, одним взглядом охватывая всю картину. Теперь можно взглянуть на препарат при небольшом, например 10-кратном, увеличении. Мы видим детали, но не сами по себе, а с учетом уже виденной нами полной картины. Затем мы можем рассмотреть конкретный, заинтересовавший нас участок при более сильном увеличении, например в 50 раз. Все более точный анализ деталей в рамках целого проводится при все большем увеличении, в зависимости от технических возможностей инструмента.

Можно представить себе классификацию не как ряд отдельных, независимых друг от друга частей, которые можно перетасовать в любом порядке, а в виде «матрешек» или помещенных одна в другую коробок. Если представить себе синдром безопасности в целом как одну большую коробку, то 14 субсиндромов – это 14 более мелких коробочек, которые в ней содержатся (Maslow, 1952). В каждой из этих 14 маленьких коробок находятся еще более мелкие, например, четыре в одной, десять в другой, шесть в третьей и т. д.

Применяя эти примеры к исследованию синдрома, можно взять синдром безопасности и исследовать его в целом, т. е. при увеличении № 1. Практически, это означает изучение «психологического аромата», смысла или цели синдрома в целом. Далее можно взять один из 14 субсиндромов синдрома безопасности, чтобы его изучить, например, при уровне увеличения № 2. Этот субсиндром будет изучен во всем многообразии его проявлений, во взаимосвязи с другими 13 субсиндромами и в единстве с цельным представлением о синдроме безопасности. В качестве другого примера рассмотрим субсиндром власти – подчинения у индивида, не уверенного в своей безопасности. Человек, лишенный безопасности, нуждается во власти, что проявляется по-разному и в разных формах, таких как чрезмерные амбиции, чрезмерная агрессивность, собственнический инстинкт, жажда денег, склонность к конкуренции, предвзятости и ненависти или же в форме их противоположностей, таких как угодничество, подчинение, склонность к мазохизму. Однако все эти характеристики чересчур общие, они нуждаются в классификации и анализе. Исследование любой из них начинается на уровне № 3. Возьмем, к примеру, потребность или склонность к предубежденности, образцом которой служат расовые предрассудки. При правильно спланированном исследовании этот феномен рассматривается не изолированно. Если говорить конкретно, то мы изучаем феномен предвзятости, который является субсиндромом потребности во власти, а это, в свою очередь, субсиндром синдрома общей небезопасности. Вряд ли стоит говорить о том, что более точное исследование выбранного явления происходит на уровне № 4, № 5 и т. д. Можно взять, к примеру, один из аспектов этого субсиндрома, скажем, способность подмечать различия (цвет кожи, форму носа, язык) в качестве средства укрепления потребности в безопасности. Эта склонность подмечать различия организована как синдром и, следовательно, может быть изучена как синдром. В данном случае он будет классифицирован как суб-суб-суб-субсиндром. Это – «пятая коробка» в наборе.

Таким образом, данный способ классификации основан на принципе «содержаться внутри», а не «быть отделенным от» и может помочь нам справиться с нашей задачей. При этом можно одновременно учитывать особенности составных частей и их взаимоотношений с целым, не впадая в бессмысленный партикуляризм или туманные обобщения. Являясь одновременно синтетическим и аналитическим, этот подход дает возможность одновременно и эффективно исследовать уникальность и общность. При этом не возникает противоречий, аристотелевского разделения на класс А и класс не-А, сохраняется возможность анализа и классификации.

Группировка по смыслу

Занимаясь поиском эвристического критерия, по которому можно дифференцировать синдромы и субсиндромы, можно теоретически найти его в концепции концентрации. В чем состоят различия между естественно образовавшимися группами в синдроме самооценки? Конвенциальность, нравственность, скромность, законопослушность группируются вместе, эту группу можно легко отличить от другой, в состав которой входят уверенность в себе, самообладание, решительность и смелость. Эти кластеры, или субсиндромы, несомненно, коррелируют друг с другом и в целом с самооценкой. Кроме того, различные элементы коррелируют между собой также в рамках каждого кластера. По-видимому, наше отношение к кластерам, субъективное ощущение естественности группировки отразится в полученных корреляциях, если нам удастся измерить эти элементы. Скорее всего, выдержка и уверенность в себе более тесно коррелируют между собой, чем выдержка и нековенциальность. Вероятно, группировка в статистических терминах будет отражать сильную корреляцию элементов одного кластера между собой. Средняя корреляция здесь будет сильнее, чем, например, между элементами двух разных кластеров. Предположим, что средняя корреляция внутри кластера составляет r = 0,7, а средняя корреляция между элементами разных кластеров r = 0,5. Тогда новый синдром, образовавшийся от слияния этих кластеров, или субсиндромов, будет иметь корреляцию выше r = 0,5, но ниже r = 0,7, приблизительно r = 0,6. По мере продвижения от суб-суб-синдромов к субсиндромам и синдромам можно ожидать, что средняя корреляция будет снижаться. Это изменение можно назвать изменением концентрации синдрома; мы уделяем внимание этой концепции лишь постольку, поскольку она может послужить инструментом для оценки клинических наблюдений[69].

Согласно основному допущению динамической психологии, не следует коррелировать между собой разные виды поведения, а только их смысл; например, не скромное поведение, а качество скромности в его взаимоотношениях с организмом в целом. Кроме того, надо учитывать, что даже динамические переменные не обязательно изменяются в одном континууме, а могут внезапно трансформироваться в нечто другое. Примером такого явления может служить жажда любви. Если ранжировать маленьких детей от полностью принимаемых до полностью отвергаемых, обнаружится, что дети по мере приближения к полюсу отвергаемых все более жаждут любви. Однако в крайней точке (полное отвержение с первых дней жизни) мы видим холодность и отсутствие стремления к любви.

Наконец, безусловное предпочтение следует отдавать холистическим, а не атомистическим данным, т. е. продуктам не редукционного, а холистического анализа. В этом случае единичные переменные, или части, могут быть скоррелированы между собой без ущерба для целостности организма. Если мы абсолютно уверены в данных, которые собираемся подвергать корреляции, если мы применяем статистику с учетом клинических и экспериментальных знаний, нет оснований сомневаться в полезности корреляционного анализа при холистической методологии.

Синдромы, взаимосвязанные в организме

В своей книге, посвященной физическому гештальту, Кёлер (Kohler, 1961) высказывается против чрезмерного обобщения взаимосвязанности вплоть до неспособности отличить общий монизм от законченного атомизма. Соответственно, он подчеркивает не только взаимосвязанность в рамках гештальта, но также факт обособленности гештальта. Для него большинство гештальтов, с которыми он работает, представляют собой (относительно) замкнутые системы. Он проводит свой анализ только в рамках гештальта; взаимоотношения же между физическими или психологическими гештальтами обсуждаются куда реже.

Вполне очевидно, что в случае работы с организменными данными ситуация иная. Конечно, в организме нет и не может быть замкнутых систем. В пределах организма абсолютно все взаимосвязано, иногда не столь непосредственно. Кроме того, организм, рассматриваемый как единое целое, имеет связь и фундаментальную взаимозависимость с культурой, сиюминутным присутствием других людей, конкретной ситуацией, физическими и географическими факторами и т. д. Поэтому можно утверждать, что Кёлеру следовало ограничить обобщение физическими и психологическими гештальтами в мире явлений, поскольку его замечания не могут быть непосредственно применены к организму.

Мы можем выйти за рамки этого утверждения. Действительно, надо иметь веские основания, чтобы заявлять о взаимосвязанности явлений в мире. Мы можем установить те или иные связи между любыми частями вселенной, если сделать правильный выбор из многообразия возможных связей. С практической точки зрения, однако, не вступая в длительные дискуссии, приходится признать, что системы сравнительно независимы друг от друга. Так, с психологической точки зрения, универсальная взаимосвязанность прерывается, поскольку существуют части мира, которые психологически не связаны с другими частями вселенной, даже если между ними имеются химические, физические или биологические взаимосвязи. Кроме того, взаимосвязь в мире может также нарушаться биологом, химиком или физиком. На сегодняшний день мне представляется наиболее удачным высказывание о том, что системы сравнительно закрыты, но эти закрытые системы отчасти зависят от точки зрения. Реальная (или воображаемая) замкнутая система спустя год, возможно, не будет таковой, поскольку научные подходы усовершенствуются настолько, что удастся выявить наличие взаимосвязей. Если же нам предложат продемонстрировать реальные физические процессы, а не теоретические взаимосвязи между частями мира, можно возразить, что философы-монисты никогда не говорили об универсальной физической взаимосвязи, но уделяли внимание другим ее видам. Вместе с тем, поскольку эта тема не главная для нас, нет необходимости останавливаться на ней более подробно. Для целей дискуссии вполне достаточно отметить явление (теоретической) универсальной взаимосвязи в пределах организма.

Уровень и качество личностных синдромов

В этой области исследований имеется как минимум один заслуживающий внимания пример. Является ли он правилом или, скорее, исключением, покажут дальнейшие исследования.

Можно говорить о количественной, т. е. описанной в терминах простых линейных корреляций, положительной, но не очень сильной взаимосвязи между уровнем безопасности и уровнем самооценки r, равным приблизительно 0,2 или 0,3. При индивидуальной диагностике у нормальных людей вполне очевидно, что эти два синдрома практически независимы. В некоторых группах эта взаимосвязь гораздо выше, например у евреев в 1940-х гг. одновременно наблюдалась тенденция к высокой самооценке и низкой безопасности, в то время как у женщин-католичек низкая самооценка сочеталась с высокой безопасностью. Для невротических личностей характерен низкий уровень обоих синдромов.

Но удивительнее всего, что эта взаимосвязь (или ее отсутствие) между уровнем проявления двух синдромов проявляется в тесной связи между уровнем безопасности (или самооценки) и качеством самооценки (или безопасности). Эту взаимосвязь можно продемонстрировать, сопоставив двух индивидов с одинаково высокой самооценкой, но разными по знаку уровнями безопасности. Индивид А (высокая самооценка и высокая безопасность) склонен выражать свою самооценку в совсем иной форме, нежели индивид В (высокая самооценка и низкая безопасность). Индивид А, обладающий как силой, так и любовью к человечеству, естественно, станет использовать эту силу в доброжелательной манере. Однако В, обладающий равной силой, но вместо любви испытывающий к человечеству ненависть, зависть или страх, с большей вероятностью станет использовать свою силу для доминирования, причинения вреда или обретения безопасности. Его сила таит в себе угрозу для окружающих. Таким образом, можно говорить о небезопасном качестве высокой самооценки, сопоставляя его с безопасным качеством такой же самооценки. Подобным образом представляется возможным различать небезопасные и безопасные качества низкой самооценки, т. е. на примере мазохиста или подхалима, с одной стороны, и услужливого, зависимого человека – с другой. Аналогичные различия в качестве безопасности коррелируют с различиями в уровне самооценки. Например, люди, не уверенные в своей безопасности, могут быть склонны к самоустранению или открытой враждебности и агрессии в зависимости от высокого или низкого уровня самооценки; люди, уверенные в своей безопасности, могут быть покорными или гордыми, ведомыми или лидерами, опять-таки в зависимости от уровня самооценки.

Личностные синдромы и поведение

Даже не проводя специфический анализ, можно утверждать, что взаимоотношения между синдромами и наблюдаемым поведением заключаются в следующем. Каждый поведенческий акт, как правило, является самовыражением личности в целом. Это означает, в частности, что каждый акт определяется каждым из имеющихся у личности синдромов (помимо других факторов, о которых пойдет речь ниже). Когда Джон Доу смеется в ответ на шутку, теоретически представляется возможным на основании этого единичного акта судить о его самооценке, безопасности, интеллекте, энергии и т. д. Такая точка зрения полностью противоречит распространенному в настоящее время мнению о том, что единичный поведенческий акт целиком определяется единичным характерологическим свойством. Наше теоретическое положение находит свое подтверждение при выполнении некоторых задач, например при создании продукта творчества. При написании картины или концертном выступлении творческая личность полностью отдается деятельности, т. е. при этом проявляется вся личность целиком. Однако возможен и другой пример: скажем, творческая реакция на ситуацию неопределенности, как в тесте Роршаха, находится в крайней точке диапазона. На другом его конце располагается единичный специфический поведенческий акт, не имеющий отношения к структуре характера. В качестве примера можно привести мгновенные реакции на сиюминутные требования ситуации (избегание столкновения с машиной), привычные, культурно обусловленные реакции, давно утратившие для большинства людей свой психологический смысл (привычка мужчин вставать, когда в помещение входит женщина), или, наконец, рефлекторные действия. Эти виды поведения мало что говорят о характере человека, поскольку в данном случае его особенности не являются определяющими. Между двумя полюсами находится целый ряд промежуточных проявлений. Есть, например, действия, которые практически полностью определяются одним или двумя синдромами. Проявление доброты более тесно связано с синдромом безопасности, чем с каким-либо другим. Чувство скромности определяется, главным образом, самооценкой. И так далее.

Все эти факты вызывают следующий вопрос: почему следует считать все синдромы без исключения ответственными за поведение, если существуют взаимосвязи отдельных видов поведения с конкретными синдромами?