–
Во время их встреч они зачастую смеялись большую часть разговора. Спустя еще две чашки кофе, после того, как разговор, наконец, перешел на более спокойную тему, Эйвери обратила внимание, что утро подошло к концу, и был уже практически полдень. Роуз заметила, что она поглядывает на часы и сделала последний глоток кофе.
– Пора возвращаться на работу? – спросила она.
– Да, стоит поторопиться, – ответила Блэк. – У меня сейчас много чего происходит… включая повышение до сержанта. Поэтому стоит быть осторожной.
– Мам, если у тебя не было времени, чтобы встретиться со мной, ты могла просто сообщить.
– Нет, это не было проблемой. Мне нужно научиться подбирать время. Если бы расследование имело хоть какие-то зацепки, и мы бы шли по горячим следам, то все было бы по-другому. Но это не так. Выйдя отсюда, я направлюсь к родителям одной из жертв, чтобы поговорить с ними.
– Ох, – только и сказала Роуз, когда они подошли к кассе.
Эйвери расплатилась за их кофе, и они направились к выходу. Как только они обнялись на прощание, зазвонил телефон. Блэк взглянула на дисплей и увидела, что это был Коннелли.
– Я должна ответить, – произнесла Эйвери.
– Все хорошо, – сказала Роуз. – Спасибо, что пришла, мам. Я действительно благодарна тебе за это.
– О чем ты, – ответила она.
Затем она приняла вызов, но даже не успела сказать «привет», как в трубке раздался крик Дилана:
– Блэк, бросай Ленц и срочно возвращайся в участок. Все лишь ухудшилось.
– Я не у Ленц, – сказала она. – Я решала личный вопрос и…
– Я очень надеюсь, что ты сейчас придуриваешься, – перебил он.
– Нет, сэр. Я была с дочерью.
– Какого черта, Блэк?
Он тяжело задышал в трубку. Эйвери не боялась ни его, ни последствий, которые он мог устроить. Поэтому она просто молчала, позволяя ему прийти в себя.
– Слушай меня и слушай внимательно, – произнес Коннелли наконец. – Ты должна быть в А1 через пятнадцать минут. И после того, как тебе сообщат о новых событиях, срочно иди в мой кабинет.
– О новых событиях? – переспросила она.