Фриновский, довольный произведённым эффектом, рассмеялся во всё горло.

– Ты что, Михаил Петроуич, на радостях хуатил лишнего? – Вызверился на него Косиор.

– Я бы тоже тяпнул рюмочку… – Эйхе вопросительно взглянул на Розенгольца, тот – на Косиора.

– Для храбрости, что ли? – Усмехнулся Постышев. – Я смотрю и Никита дрожит, нацепил пиджак в такую жару и преет.

Хрущёв вместе со всеми заулыбался незлобивой подначке, но пиджак не снял.

– А и вправду, чего сидеть в темноте, душно у вас… Я открою окна. – Предложил Фриновский.

– Не-е-т! – Хором закричали собравшиеся.

В наступившей напряжённой тишине комкор недовольно занимает место за столом.

– Почему бы не выпить, Станислав Викентьевич? Давайте выпьем. – В разговор вступает Рудзутак. – И повод имеется, сегодня мы одержали пусть и небольшую, но победу. ЦК пошёл за нами. Неси, Аркадий, что там у тебя есть в загашнике.

– За нами… – ворчливо протянул Косиор. – Тридцать пять голосов… куда делись пятеро? Нас было сорок.

– А и вправду, Никита, – теребит седой ус Постышев. – не твои ли нацмены струхнули?

– Скажете тоже, Павел Петрович, – застрочил Хрущёв. – какие они мои? Сами они по себе, я им в бю-ллю-тень (с трудом выговорил иностранное слово) не заглядывал.

– Как сами по себе?! – Вскипел Постышев, рванув ворот рубахи. – А чего раньше плёл? Так кого ты здесь представляешь тогда? Жену свою?

– Всё шутите, Павел Петрович… – Второй секретарь ЦК Узбекской ССР, спрятав глаза, скривился в вымученной улыбке. – а может так статься, что ваши это…

Из прихожей послышалась трель дверного звонка. Через минуту в гостиной, держа в руках графин и тарелки, показались хозяин квартиры и секретарь ЦК Пятницкий.

– Вовремя ты это…, Осип Аронович, – Фриновский принялся разливать водку. – поспел. Розенгольц достаёт из посудного шкафа рюмки и компания принимается выпивать и закусывать. После третьей рюмки напряжение, повисшее в воздухе, начало было разряжаться.

– Михаил Петроуич, я слышал ты Чаганоуа уыпустил… – Не я, это прокуратура, – Фриновский лезет в карман за папиросами. – а что им было делать? Невиновный он оказался.

– Как так не виноват? Он же… – Всполошился Хрущёв и вдруг осёкся.

– Так и не виноват, – равнодушно продолжил комкор. – свидетель показывает, что до Чаганова в квартиру двое неизвестных, которые скрылись потом через чердак.

– Свидетель… – прошипел Эйхе. – ты, Михаил Петрович, как ребёнок… не знаешь что делать с такими свидетелями?