— Почему не помню, — щёлкает в мозгах. — я вас видел у Евгении Соломоновны на квартире.

— Молодец, — хлопает меня по плечу моя новая переводчица. — я- Лиза Кольцова, жена Михаила Кольцова.

— Он же с другой был, рыжей такой. — Вырывается у меня.

— Не сотрётся, — равнодушно бросает она. — да ты и сам тогда, вроде, вернулся домой без "самовара".

Шапокляк круто разворачивается на каблуках и делает знак следуй за мной. На оставленной Орловым "Испано-Сюизе" тридцать пятого года (почему-то с правым рулём) мы до вечера с этой энергичной женщиной совершили с десяток поездок по набережной между портом и местом нашего крушения, утрясая с капитаном и руководством порта вопросы аренды складских помещений и порядок транспортировки, передачи и охраны груза. Попутно Лиза объяснила что за демонстрации происходят в городе. Под Мадридом погиб Буэнавентура Дуррути, вождь анархистов Испании, легендарная личность, чья решительность и воля сыграли решающую роль в подавлении франкистского путча в Барселоне, а затем помогли республиканцам сдержать натиск фашистов под Мадридом в самые трудные дни начала ноября.

Посетили в госпитале пришедшего в себя после операции Жукова: ему ампутировали правую ногу по колено. Он обрадовался нашему приходу, даже пытался шутить, но похоже ещё не отошёл от наркоза- язык сильно заплетался. Рыбаки, возвращавшиеся утром с ночным уловом, подняли из воды двоих моих людей в полубессознательном состоянии, вцепившихся в один спасательный круг.

Попрощавшись с Жуковым мы с Лизой зашли к ним: у одного, сержанта Белкина, получившего переломы ребёр, сильный жар, он в бредовом состоянии. Другой- сержант Базаров чувствовал себя удовлетворительно, рвался уйти из больницы с нами, но врач рекомендовал оставить его в больнице до утра. Базаров-то и сообщил нам, что лейтенанта госбезопасности Скрыпника, которого сильно отнесло от них с Белкиным течением, захватил корабль под итальянским флагом.

К восьми вечера отвёз Лизу в гостиницу, а сам вернулся к своим: в довольно компактный двухместный кабриолет уместились Рокоссовский и танкисты, а во вторую ходку- Петров и ящики. Капитан и команда остались на судне.

Наша компания, человек двадцать советских дипломатов, военных советников и разведчиков, собралась внизу в баре. После выезда генерального консульства отель выглядит пустым и заброшенным. Жизнь, похоже, кипит лишь на кухне, в огромном винном погребе и баре. Несмотря на военное положение, повар ресторана не ограничен в выборе продуктов, иначе как кокетсвом "военный ужин" из восьми блюд не назвать.

— Хаджи, не хочешь- не ешь, — моя соседка переключается на соседа, делая большой глоток красного вина из хрустального фужера. — следующее блюдо- холодная баранина с луком.

"Так это- Хаджи-Умар Мамсуров! Командир диверсантов, герой Испании. Представился мне как Ксанти".

Мамсуров бросает недовольный взгляд на Лизу. Проходя мимо нашего столика Орлов манит Кольцову небрежным кивком. Нахожу глазами официанта, подпирающего ребристую мраморную колонну, и кричу ему "Аква, пор фавор". Он с недоумением оглядывает наш столик с двумя бутылками вина, как бы говоря: "Зачем вода, если есть вино"? Но всё же отрывается от своей опоры и гордо плывёт к бару.

— Я тоже в Барселоне от от жажды умираю, — сочувственно говорит Хаджи. — кругом все пьют вино, а вода здесь какая-то жёлтая…

— Скажите, товарищ Ксанти, — согласно киваю в ответ. — на похоронах товарища Берзина не будет? Мы с ним встречались в Москве перед его отъездом в Испанию, он обещал помочь мне в одном деле.

— Не знаю…,- Мамсуров внимательно посмотрел мне в глаза. — я сам здесь потому, что привёз тело Дуррути. Был советником в его колонне.

"Конспиратор… то ли не знает Берзина, то ли не знает будет ли тот на похоронах. Хотя как он может не знать многлетнего руководителя Разведупра, небось его самого Берзин и отбирал".

Орлов у бара в привычной стойке первого мачо на деревне ведёт допрос Лизы, на которую его чары не действуют, а на губах играет насмешливая усмешка знающего себе цену человека. Как выяснилось, она назначена комиссаром республики во вновь формируемую интернациональную танковую бригаду. Впрочем, повадки опытного особиста у неё видны невооружённым глазом.

— Алексей, — на место Лизы плюхается подвыпивший Николай Алымов, один из наших "робинзонов" с парохода "Краснодар", автомобильный инженер, хотя по виду- кадровый военный. — так ты тоже в Валенсию?

— Да, в Валенсию. А тебе там куда?

— Не знаю пока, — сразу замыкается военинженер. — хочу посмотреть местные заводы.