Солнце печёт нещадно. Большая группа военачальников прячется от его лучей под небольшим тентом, натянутым у входа в прицеп радиолокационной станции. Дверь, скользящая по направляющим как в железнодорожном купе, сдвинута в бок и можно видеть рабочее место оператора, сидящего спиной ко входу на крутящемся кресле и большой круглый экран электронно-лучевой трубки с отметками дальности цели через каждые десять километров. Справа от оператора в таком же кресле расположился планшетист, отмечающий положение целей на милиметровой бумаге, и кто-то ещё, невидимый с моего места за спинами начальников, ведёт радиообмен с руководителем полётов и самолётом. Антенна, параболического цилиндр, поочерёдно отклонялась в обе стороны на небольшой угол от направления на море.

Хотели начать испытания пораньше с восходом пока не так жарко, но самолёт Иеронима Уборевича, командарма 1-го ранга командующего Белорусского военного округа, вылетевший из Смоленска вчера сел на вынужденную посадку где-то в поле под Харьковом, что вызвало задержку до 10:00. Сейчас он, худощавый высокий с красными от бессонной ночи глазами, начинающий лысеть, седой сорокалетний мужчина стоит по правую руку от Тухачевского и с непроницаемым лицом внимательно разглядывает станцию.

По левую руку от маршала стоит командарм первого ранга (четыре ромба в петлицах) Иона Якир, командующий Киевского военного округа, по виду полная противоположность Уборевичу: невысокого роста крепыш с черной как смоль густой шевелюрой. Его живые чёрные глаза и подвижное улыбчивое лицо выражали высшую степень одобрения нашей установки.

"А что, "Подсолнух" выглядит сейчас, наверное, как межпланетный космический корабль, особенно на фоне вон той установки, "Прожзвук", стоящей неподалёку и смахивающей на большой патефон".

Четвёртого высокого гостя, Сергея Сергеевича Каменева, начальника Управления ПВО, также командарма 1-го ранга, больше всего, похоже, в радиоуловителе заинтересовал кондиционер, он с наслаждением протиснул голову внутрь вагончика, ловя слабые струи прохладного воздуха.

Оператор с успехом решает последнюю задачу, распознает на расстоянии тридцать пять километров в летятящей с запада цели звено самолётов и маршал Тухачевский дав отбой для нас, решительно направляется к "Прожзвуку". За ним устремились высокие гости (кроме Каменева, тяжело опустившего на верхнюю ступеньку прицепа своё грузное тело) и многочисленные помощники и адъютанты, разомлевшие под палящими лучами. "Разбор полётов" состоится позднее.

— Поздравляю, Паш, я к себе, — крепко пожимаю руку Ощепкову. — у меня сегодня сеанс с Москвой.

— Спасибо, но учти, — делает шутливо-строгое лицо Павел. — в восемь часов нас ждут Аня с Любой, брат не против. Василий Щербаков здесь, как представитель "Светланы", изготовителя антенного переключателя и отражательного клистрона, жарившийся вместе с адъютантами на солнце, протискивается на освободившееся место под тентом. Оля, вырвавшаяся из Москвы на две недели с Пашей, сняла дом в Любимовке (в двух километрах от нашего лагеря) и приютила Любу, приехавшую в Крым с братом. Их давняя ссора из-за меня уже в прошлом, за эту неделю, проведённую вместе на пляже и в экскурсиях, они стали настоящими подругами. А судя по неоднократному пашиному напоминанию о сегодняшней встрече и прозрачным намёкам на разрешение брата, в олиной голове окончательно созрел план по упорядочиванию моей личной жизни. О своей бы лучше позаботилась. Сама все время с утра до ночи пропадает в микробиологической лаборатории у Ермольевой, говорит что недавно нашла перспективный плесневой гриб, в окрестности которого на чашке Петри погибли бактерии.

— Ну что, товарищ Трофимов, — подхожу к спрятавшемуся в тени нашего четырёхколёсного железнодорожного типа "Айфона" сержанту ГБ.- пойдёшь в палатку остудишься пока я тут поработаю?

— Не положено, товарищ Чаганов, — улыбается заскучавший часовой. — у меня смена через час заканчивается. Разрешите тогда отлучиться, на море искупаться?

— Давай, отлучайся. — Из-за отъехавшей в сторону двери в лицо пахнуло жаром.