Теперь надо было найти два шнурка, а это было самым легким делом в мире. У меня на ногах красовались башмаки, зашнурованные до самой лодыжки полосками телячьей кожи, каждая в ярд длиной. Я выдернул их из дырочек и связал ими планки. Теперь у меня в руках была палка длиной примерно сто пять, сто десять сантиметров — достаточно длинная, чтобы пройти насквозь через самую широкую часть бочки, и достаточно тонкая, чтобы пролезть через отверстие. Я немного расширил и его.
«Прекрасно! — думал я. — Сейчас мы и определим диаметр». Я поднялся на ноги. Трудно описать разочарование, которое я испытал, убедившись в том, что первая из моих операций, казавшаяся самой простой, не может быть выполнена. Я сразу же увидел, что это невозможно. Не потому, что дыра была слишком мала, и не потому, что палка была слишком широка. Тут я не сделал никакой ошибки — я ошибся в пространстве, на котором мне предстояло действовать. В длину моя кабина имела около девяносто сантиметров (или чуть больше), но в ширину на уровне отверстия, в которое я собирался вложить палку, — меньше шестидесяти. Таким образом, всунуть линейку в отверстие было невозможно, разве что согнув ее так, что она наверно бы сломалась, потому что сухое дерево треснуло бы, как чубук глиняной трубки.
Я очень пожалел, что не подумал об этом раньше, но еще больше я жалел о том, что придется оставить мысль измерить бочку. Однако дальнейшие размышления натолкнули меня на новый план. Это доказывает, что не следует делать заключения слишком поспешно. Я открыл способ ввести в бочку палку не только не ломая, но и не сгибая ее.
Следовало развязать палку, и сделать ее из трех частей, длиной каждая сантиметров по сорок и вводить ее в бочку по частям: сначала ввести первую планку, потом привязать к ней вторую и двигать дальше, пока снаружи останется только кончик, а тогда привязать третью таким же образом.
Как будто здесь нет ничего трудного, и это так и оказалось, ибо через пять минут я осуществил свое намерение — только сантиметров десять дюймов палки осталось торчать снаружи.
Осторожно держа в руке кончик палки, я почувствовал, что противоположный конец уперся в стенку бочки как раз напротив отверстия. Тогда я сделал на линейке зарубку ножом. Сбросив с общей длины толщину стенки, я получу точный диаметр бочки. Затем так же осторожно я вынул из бочки по частям всю палку, тщательно замечая места, где планки были связаны, чтобы потом связать их снова в том же месте. Здесь нужна была особая точность, потому что ошибка могла повлечь за собой ошибку в вычислении емкости бочки.
Теперь у меня был диаметр самой широкой части бочки. Оставалось определить диаметр дна бочки. Это представляло меньше трудностей — просто никаких! Я закончил измерение быстро: опять, связывая палку по частям, просунул ее вдоль днища бочки, пока она не уперлась в край.
Надо было еще определить длину бочки. Казалось бы, ничего нет проще, а мне пришлось помучиться, пока я определил ее с достаточной точностью. Вы скажете, что для этого стоило лишь приложить палку параллельно бочке и сделать зарубку точно на уровне концов бочки. Вы забываете, что это было бы легко при дневном свете, а ведь кругом была темнота. Кроме того общая длина, связанной из трех частей палки, составляла около метра и она была слишком длинной для моей конуры. Озадаченный, я некоторое время бездействовал.
Надо прежде всего сделать еще одну палку из планок от ящика. Так я и поступил.
Затем я проделал следующее: старую палку (она так и лежала вдоль днища бочки), положил так, что она оперлась на выступавшие над днищем закраины. Таким образом, палка оказалась строго параллельна плоскости днища, и с моей стороны конец палки выступал приблизительно на двадцать сантиметров. Новую палку я упер под прямым углом к первой и прижал ее к самой широкой части бочки. Теперь я мог отметить на второй палке то место, где она касалась самой широкой части бочки. Ясно, что это и была половина длины бочки, а две половины всегда составляют целое. Ошибки быть не могло, так как прямой угол я установил весьма тщательно.
Теперь у меня были все данные. Оставалось сделать вычисления.
Глава 31.
«ЧТО И ТРЕБОВАЛОСЬ ДОКАЗАТЬ»
Я был достаточно образованным математиком, чтобы произвести эти вычисления без пера, бумаги, грифельной доски или карандаша. Впрочем, если бы у меня и было все это, я все равно не смог бы писать в темноте. Я хорошо умел считать в уме и мог складывать и вычитать, умножать и делить ряды цифр без помощи пера и карандаша. Это не так уж трудно, я потом вам это продемонстрирую. Необходимые данные для того, чтобы определить объем бочки (ее длина и диаметры) у меня были, но были в виде отрезков, выделенных зарубками на моих палках, но как узнать сколько сантиметров в каждом отрезке?
Казалось бы, тут я столкнулся с действительно непреодолимым препятствием. Принимая во внимание, что у меня не было ни линейки с делениями, ни рулетки, которыми я мог бы измерить отрезки, — вы очень просто заключите, что мне пришлось отказаться от этой задачи. «Очевидно, ничего, — скажете вы, — нельзя было сделать. Невозможное остается невозможным».
Но я рассудил иначе.
Я уже раньше предвидел эту трудность и поразмыслил о том, как мне ее преодолеть. Все это было заранее продумано. Я уже знал, что могу измерить мои палки с точностью до одного сантиметра.
Как же именно?
А вот как.
Я сказал, что у меня не было чем мерить, и это правда, если понимать мои слова буквально. Но я, я сам был тем, чем следовало мерить, — я сам был единицей измерения! Если помните, я еще на пристани измерил свой рост и установил, что во мне почти полных сто двадцать сантиметров, каких то двух сантиметров не хватало. До чего кстати пришлось это измерение!