Я не понял, о чём он. Не говорил он с нами ни о чём таком. Здесь уж скорее можно подозревать Гунира. Но откуда бы Тогриму знать о его разговорах? Я отрицательно покачал головой, спокойно ответил.
— Решили пожить только для себя. Без командиров.
— А сейчас у тебя вообще хозяин! — голос парня сорвался на шипение.
— Ты понял меня. И хватит кричать, и злиться на меня.
— Как же мне не беситься, — Тогрим сжал кулаки, — когда я уже дважды тебя обманываю и пользуюсь тобой? На меня уже мои парни косятся! Я же вижу!
— Как будто они сделали по-другому.
— Но старший я, — парень помолчал, решительно произнёс. — И я всё равно отдам тебе долг. Возможно, это и к лучшему. Долг орденца вольному гораздо весомей, чем вольного орденцу.
Я, наконец, позволил себе улыбнуться. Широко, радостно, довольно. Вот оно! Нет, всё же Небо смотрит за нами и умеет шутить.
— С этого момента ты мне ничего не должен.
— Что? — Тогрим растерялся, весь его запал улетучился.
— Это же можешь передать и другим. Между нами нет долгов.
Я хлопнул всё ещё ничего не понимающего Тогрима по плечу и, обогнув его, пошёл за своими. Отличное завершение этой истории. Позади осталась Школа, впереди вольная жизнь. Я чист перед Небом. И должен сейчас только себе. Должен отдать оставшийся долг Виликор. Нужно накопить денег на визит в её семью. И оплатить уроки Форм, заодно узнать, сколько стоит остальное.
Лестница едва слышно скрипела под ногами, открывая мне длинные коридоры нового этажа с множеством дверей. Этот дом как термитник. Весь изрыт комнатами и полон обитателей. Вот только сейчас почти пуст. Нас, приехавших из Нулевого, и так было для него маловато, а ведь отсюда выгнали тех, кто ушёл из Школы раньше. И выселят семьи и нас троих, когда между нами и Орденом не останется долгов. Или двоих? Кажется, у Ярита нет семьи. И я его не заметил за столами внизу. Неважно. Нужно подняться выше. Мои живут на третьем этаже. Дверь по правой стороне в середине правого же с лестницы коридора. Место, где меня ждут.
Небольшая комната, лишь немного больше той, что была у нас в деревне. Чистые, свежевыбеленные стены; много, сейчас занавешенных занавесками, деревянных полок на стенах; две широкие кровати с толстыми серыми одеялами, огороженный тканью угол. Пустое место, где стоял стол, что сейчас на улице. Скрипучий пол, чьи доски чуть прогибаются под моей ногой. Мама и Лейла, обнявшись, сидели на дальнем от входа лежаке.
— Не обращай внимания, — сразу ответил я на молчаливый вопрос. — Закончили последнее дело, что связывало нас в Школе.
— Спасибо, что не вступил в Орден, — серые глаза светились. — Все эти дни я просила Небо, чтобы ты принял правильное решение.
— Все те внизу, мама, — покачал я головой, — с тобой бы не согласились. Для них мой поступок — большая ошибка.
— Что мне до них, когда давно уснувшая во мне воровка из трущоб кричит, что лезем в западню?
Я промолчал, не желая снова начинать этот разговор. И решил обсудить наше будущее, особенно после слов Тогрима внизу.
— В прошлый раз ты хвалилась, что устроилась в кожевенную мастерскую, и тебе даже разрешили пользоваться инструментом, — я хлопнул по ножнам кинжала, подаренных ей мне в прошлый раз. — Но мне тут сказали, что почти никто не сумел найти работы. Даже, — здесь я запнулся, но неуверенно продолжил, — за еду?