У Тедди был свой фургончик с мороженым. Это единственное, чего он смог добиться в жизни – купить собственный фургон. Но дела шли не так хорошо, как хотелось бы Тедди. Вырученных денег с продажи мороженого еле хватало на скромное существование. Мечта Тедди, уехать, наконец, из материнского дома, казалась неосуществимой. Впрочем, нельзя было сказать, что Тедди сильно расстраивался по этому поводу. Его существование было тяжёлым и, как иной раз казалось ему самому, совершенно никчёмным, но он понимал, что бросить мать в таком состоянии, он всё равно не сможет. Пусть эта женщина и унижала его всю его сознательную жизнь, но он всё равно любил Саманту, ближе её у него никого никогда не было… Если, конечно, не считать отца, которого он любил больше всех на этой бренной земле.

Хотя, иногда, совсем иногда, Тедди мечталось, что Саманты вдруг не станет. Он представлял, что он просыпается утром, а её просто нет. Нет, будто не было. Нет и коробок, и всех тех вещей, которые она так бережно хранила. Тедди вздохнёт полной грудью, не чихая от пыли, скопившейся буквально везде, выпьет чашечку кофе, слушая тишину опустевшего дома, которую не нарушит скрипучий голос Саманты. Ему будет хорошо и приятно. Этот кофе окажется лучшим в истории целого мира. Он будет дешёвым и растворимым, но лучшим и безупречным. А дальше, за лучшим в мире кофе, последует лучший в мире день, полный солнца, тепла и свободы. И Тедди проживёт его без тревог, ссор, обид, унижений. Он будет счастлив, просто раздавая мороженое счастливым детям, не думая ни о чём.

Тедди надел свои изрядно поношенные, черные брюки и белую рубашку, которая была заляпана пятнами разного происхождения, и направился на поиски ключей.

– Почему ты меня тут бросил, чертов ублюдок! – Донеслось из кухни.

– Мама, мне надо на работу! – Рявкнул в ответ Тедди.

– На работу! Знаю я твою работу! Снова будешь смотреть на маленьких детишек! – Саманта закатилась каким-то злобным смехом. – Ты же так любишь детишек, верно, Тедди? Только они не любят тебя, Тедди. Тебя никто не любит и никогда не полюбит, жирная твоя жопа! – Она продолжала смеяться всё громче и громче. – Поэтому ты пялишься на девчушек? Что ты себе представляешь, когда эти малышки засовывают мороженое себе в рот, Тедди? Или тебе больше нравятся мальчики, а? Мальчики, Тедди?

Тедди не обращал внимания на очередную тираду унижений и продолжал искать ключи. Он был уверен, что оставил их в вазе, стоящей на полу у входной двери, но ключей там не было, а Саманта продолжала смеяться.

– Мама! Мама! Ты опять взяла мои ключи? – Тедди подошёл к матери, похожей на обезумившую старуху.

– Убейся, тварь! – Закричала она. – Убей себя, Тедди! Прекратили свои страдания! Будь мужчиной хоть раз! Вышиби себе мозги! – Смех неожиданно прекратился. – А знаешь, Тедди? – Внезапно успокоившись, таинственно произнесла Саманта. – Ведь твой отец безумно был бы тебе рад. Ты хочешь к папе, Тедди?

– Заткнись! – Вдруг взвыл Тедди, краснея и тяжело дыша. – Заткнись! – Он схватил Саманту за плечи и резко поднял её с табуретки, как тряпичную куклу. – Я ненавижу тебя, старая карга! Когда ты сдохнешь? КОДГА? – Орал Тедди, тряся мать. – Зачем ты родила меня, зачем!?

Саманта снова засмеялась, не обращая внимания на то, что Тедди тряс её.

– Где мои ключи, мама?! – Он швырнул её в коридор. – Где ключи?!

Саманта, ударившись о стену и о пол, смеяться перестала. Она зловеще посмотрела на сына и полезла под ночнушку. Мать бросила ключи на пол. Тедди сразу догадался, что она вытащила их из нижнего белья. Ужасная обида вдруг сдавила горло.

–Ну, зачем? Зачем ты так со мной? – Выдавил Тедди, по его щекам покатились слёзы. – Зачем? За что? – Давя свой плач, он аккуратно двумя пальцами поднял ключи и направился их мыть. В ушах стучала кровь, горело в горле, слёзы продолжали катиться по щекам. В сердце кипели злоба и обида. Мать часто прятала его ключи, поэтому обычно Тедди забирал их к себе в комнату. Но иногда побеждала привычка многих лет, и он кидал ключи в вазу у входной двери и каждый раз жалел об этом, но никогда раньше до такой степени не доходило. И никогда раньше Тедди так не сжигало чувство унижения, и боль не била с такой силой в душу. Саманта умела быть настоящим чудовищем, и Тедди уже не понимал, это чудовище всегда сидело в недрах души его матери или Саманта уже окончательно сходила с ума.

Тедди долго смотрел на своё отражение в зеркале, продолжая промывать ключи в раковине. "Надо бы подстричься, патлы уже давно лезут в глаза" вдруг подумал Тедди.

Погода была замечательная. Солнце стояло высоко в ясном, голубом небе. Дети уже вернулись из школы домой, и Тедди был тут как тут, вместе с вкусным мороженым. В этот день торговля шла хорошо. Дети бежали навстречу фургону со всех сторон. Да, Тедди действительно любил на них смотреть, но не так, как говорила Саманта. Нет, Тедди просто любил наблюдать за счастливыми и беззаботными людьми. Это помогало ему отвлечься от своего собственного темного, мрачного, несчастного мира. А самым счастливыми и беззаботными людьми – были дети. Тедди смотрел на их радостные лица, когда они получали мороженое, и начинал сам ощущать радость, забывая на короткие моменты про свой маленький ад, в котором он уже так долго горел.

Тедди ещё помнил те моменты, когда он сам был счастливым ребёнком. Впрочем, счастливым он бывал редко, буквально в моментах. И все эти воспоминания были связаны с его отцом, по которому Тедди до боли скучал.

Джим Сет был плохо образованным мужланом, как утверждала Саманта. И действительно, у Джима было неоконченное среднее образование, он был грубым, и мысли свои он выражал исключительно коротко и по делу. Но он был красив и очень силён, благодаря тому, что всю жизнь тяжело работал. Зато репутация у него была совсем не красивая. За Джимом закрепилась слава выпивохи и погромщика, умеющего разнести всё, что находилось вокруг него. Однако он крайне редко поднимал руки на людей и, даже во время пьяных ссор с такими же завсегдатаями баров, он предпочитал разбивать предметы, а не бить людей. Но драки с рукоприкладством порой случались, и большая часть из них приходилась на долю Саманты. Тедди помнил драки родителей. Саманта вечно кричала, что Джимми бесполезный кусок дерьма, он тупое и бесполезное существо. Она проклинала его до бесконечности такими словами, которые Тедди не произносил даже сейчас, желая ему, то смерти, то страшных болезней. Джим обычно ограничивался такими же словами и проклятиями в адрес Саманты, но иногда он терял контроль. В такие моменты у него на лбу проступала огромная вена, делившая его почти пополам. Лицо Джима краснело, шея, казалось, увеличивалась в объёме и кулаки сжимались так, что белели костяшки. Он наносил Саманте два-три удара, она падала и замолкала, после чего Джим уходил в подвал. Тедди в такие моменты тихо прятался под своей кроватью, зажмуривая глаза и затыкая уши, мечтая оказаться в любом другом месте, только не дома. Увы, но страха в детстве Тедди было куда больше, чем счастья, однако было и оно. Джим был отличным отцом. Он всегда защищал своего "Большого Теда", так отец называл его, от вечно недовольной и агрессивной матери. Джим готов был принять на себя любые нападки Саманты, лишь бы Большой Тед не страдал:

– Паразит! – Орала Саманта, когда Тедди перевернул стакан молока в один из злополучных дней своего детства. – Черт тебя возьми, бесполезный ублюдок! Знаешь, сколько стоит это молоко!?

Тедди вжался в стул, ожидая, что Саманта вот-вот начнёт его лупить.