— Я клянусь, — взволнованно говорила Донна, — да так звонко, как колокольчик. Он сидел в гостиной на полу с Блэки и совершенно внятно сказал слово «папа». Я просто подпрыгнула.
— Ты уверена? — Непроизвольная улыбка расползлась по его лицу. — Может, он сказал «Блэки» или вообще какую-нибудь бессмыслицу?
Блэки они назвали приблудную дворняжку.
— Джонатан, — ее голос зазвучал глуше, видимо, она отвернулась от телефонной трубки, — подойди сюда, к маме, миленький. Иди ко мне. Отгадай, мой сладкий, кто там в трубке? Иди же сюда. Вот хороший мальчик. Слушай. Приложи трубку к ушку и скажи «папа». Скажи для меня. Скажи скорей: «Па-па».
— Га-та, — прозвучало в трубке.
— Что? — спросил он, не расслышав и сильнее прижав трубку к уху.
— Га-га.
— Слышишь? Слышишь! — Донна почти кричала. — «Папа» — его первое слово из двух слогов.
— Боже! Какое счастье! Ребенок заговорил! Скажи еще раз, сынок, скажи «папа». Па-па.
— Га-а.
— Поразительно. Ребенок говорит.
— Совсем недавно это звучало совсем как «папа», — радовалась Донна. — Он заговорил. Он любит папу. Он повторил слово раз четыреста. А теперь скажи: «До свиданья, папа». — Она пошумела трубкой, но больше Джек ничего от сына не услышал. — Не важно. У него есть для практики еще несколько лет.
— Конечно. Это замечательно. Я не могу дождаться, когда приеду домой.
Она почувствовала в его голосе неподдельную радость и волнение. Они наспех прошептали друг другу слова любви и простились.
Эйхорду не терпелось оказаться дома. Он всю дорогу гнал машину на предельно допустимой скорости, и по лицу его блуждала счастливая улыбка. Он уже представлял себе, как будет зимой учить ребенка кататься на коньках. Славный мальчишка! Мысли о работе покинули его.
Он до сих пор обожал Донну, и сейчас предвкушал, как будет счастлив, когда приедет домой, к ней; эти мысли согревали его. Ему вспомнилось, как хороша она была утром: стройная, в летнем платье. Думая о жене, он часто вспоминал кадр из старого фильма: блондинка в белом платье, ветер треплет ее одежду и волосы, и яркие манящие чувственные губы Мэрилин произносят: «Боже! Какое счастье!»
Округ Мосс-Гров
Наливая холодный чай на кубики льда, Диана поглядывала на свою подругу, сидящую в маленькой нише гостиной. Светлые тени от деревьев лениво перемещались по стенам, словно стараясь не попадать под жгучие лучи солнца, этого полуденного бедствия, которое выжарило квартиры, расплавило мозги и довело всех до изнеможения, граничащего со слабоумием.
Сначала засуха, потом дожди, потом пекло.
— Говорят, что каждый следующий год хуже предыдущего, — произнесла гостья. — У нас на работе кто-то сказал: «Сейчас настолько жарко, что можно поджарить яйцо на...»