— Поздравляю с победой. Тебе было брошено сложное испытание. — Арес выглядит самоуверенным и гордым. Как будто он имел какое — то отношение к моему успеху.

Сегодня вечером на нем еще один костюм — тройка. Этот полностью черный, под ним черная рубашка. Единственный цвет — ярко — красный карманный квадратик, который заставляет меня думать о пролитой крови.

— Ты помогал планировать это испытание? Мы все могли умереть до того, как поняли, что нас отравила Гидра, так что спасибо за это. — Должна ли я быть такой развязной в общении с Богом? Нет. Могу ли я помочь себе сама? Тоже, по — видимому, нет.

— Это были Посейдон и Зевс. Честно говоря, я не имею никакого отношения к испытаниям. Это действительно любимый проект Зевса с этим жеманным дурачком Натаниэлем Роджерсом. Я просто обязан появиться и хорошо выглядеть. Хотя не помешает иметь чемпиона, который побеждает.

Аид сказал нечто подобное, когда мы были в лесу в Лерне. Что Игры были детищем Зевса, и многие другие Олимпийцы не участвовали в планировании. Похоже, однако, что Посейдон не из тех, кто отказывается от участия. Интересно, по какую сторону окажется каждый из богов. Не то чтобы кто — то из них активно пытался помешать проведению Игр. Одного этого уже достаточно.

— Не стесняйтесь создать испытание, которое положит конец Играм раз и навсегда. Это было бы настоящим достижением.

Арес делает шаг ко мне, и я борюсь с каждым инстинктом, говорящим мне отступить. Его голос приглушен, когда он опускает голову и говорит достаточно тихо, чтобы слышала только я.

— Тебе следует следить за своими словами в смешанной компании. Я благосклонный Бог, поэтому я не очень обижаюсь на твое неуважительное отношение. Но не все будут так добры, как я. — Предупреждение произнесено будничным тоном, но в глазах Ареса мелькает нетерпение.

Я вздрагиваю, чувствуя себя маленьким ребенком, которого ругают, даже если он прав. В горле у меня горит от слов, которые я проглатываю. Я проклинаю Богов. Они поставили нас в эту дерьмовую ситуацию, заставляя участвовать в Играх не на жизнь, а на смерть от их имени, для развлечения. А также потому, что они переспали с таким количеством людей, что оставили потомство по всему миру. Они не могут рисковать тем, что какой — нибудь внебрачный ребенок может подняться и по силе соперничать с их собственной. Или, может быть, это риск того, что все они могут объединиться, связав себя своим ужасным происхождением, и попытаться свергнуть Олимпийцев и захватить власть для себя.

Кроме того, есть люди, не принадлежащие к элитным кругам, у которых отняли все. Их способность найти работу, которая их не сломит, иметь на столе хорошую еду, получать достойное образование, иметь свободу мысли, которая не санкционируется жрецами. Это то, чего никогда не случалось в моей жизни. Это истории, которые шепчут на коленях бабушки и тычут нам в лицо нашими древними учебниками. Так что, да, пошли к черту эти ублюдки.

Я стискиваю зубы, изо всех сил пытаясь скрыть тот факт, что моя челюсть сжата так сильно, что у меня вот — вот хрустнет зуб.

— Арес, ты монополизируешь чемпиона момента, — произносит хриплый музыкальный голос из — за спины Ареса. Его большое тело загораживает говорившую, пока она не отходит в сторону и не показывает себя. Афродита. Отлично. Еще больше Богов, с которыми я не хочу иметь дело.

От ее голоса у меня чешется кожа. Это фальшивый детский голосок, из — за которого взрослые женщины звучат как дети. Кто бы вообще счел это желанным? С какой стати Афродите чувствовать необходимость разыгрывать этот спектакль? Ее светлые волосы зачесаны на одну сторону и каскадом локонов ниспадают на другое плечо. В ее волосы вплетены цветы, и она потрясающе красива. Та привлекательность, от которой трудно отвести взгляд. Я полагаю, она соблазнила многих людей одним легким движением пальца.

Ее платье из бархата королевского синего цвета с вырезом на бретельках. Есть вырезы, которые оставляют открытыми бока и бедра, подчеркивая изгиб талии. Это платье олицетворяет секс.

Арес вздыхает, сжимая губы в тонкую линию. — Афродита. — Его голос звучит раздраженно.

— Арес. Не будь таким ворчуном. Если подумать то, с тех пор, как твой чемпион победил, ты должен быть немного счастливее. Или ты хотел, чтобы число погибших было больше? — Афродита хихикает. Это звук звенящих колокольчиков, но в нем есть резкий подтекст.

— Скорее, я устал от вечеринок и вынужденной близости с людьми, которых мог бы не видеть еще столетие. — Арес оглядывает комнату, как будто ищет кого — то, кто в нем нуждается. Если этот придурок бросит меня… Что ж, я ни черта не смогу с этим поделать, но я буду в бешенстве.

Афродита хлопает Ареса по руке с очаровательной улыбкой на лице. Арес, со своей стороны, выглядит так, будто ее рука заражена чумой. — Как забавно. Не притворяйся, что тебе не нравится общество твоего чемпиона. Я видела, как вы двое смеялись здесь.

Ей нужно проверить зрение.

— Кроме того, как я могла устоять перед этим притяжением? — Афродита обращает ко мне свои кристально — голубые глаза, ожидая моего ответа. Если она хочет, чтобы я спросила ее, о чем она говорит, она может ждать всю чертову ночь.