Амалия не отпустит меня, если только я не скажу ей, что мы собираемся организовать операцию по спасению её брата. Что мне стоило солгать ей ещё раз?

‒ Вздыхаешь так, будто у тебя на плечах тяжесть всего мира, ‒ заметил Льюис, глядя на меня пристальнее, чем хотелось бы.

‒ Когда моя жизнь успела стать такой сложной? ‒ спросил я вслух.

‒ Хм, ‒ Льюис почесал короткую бородку. ‒ Может, когда ты запал на невесту брата?

‒ Ты прям как Триндон, ‒ заворчал я.

‒ Ты откровенно плохо пытался это скрыть, ‒ пожурил он. ‒ Думаешь, среди нас есть хоть кто-то, кто ещё не заметил?

‒ И что мне делать? ‒ я искренне хотел получить ответ. Он посмотрел мне в глаза.

‒ Исполнить свой долг.

‒ А что, если… ‒ я оборвал себя на полуслове, внезапно растеряв всю смелость, но всё же спросил: ‒ Что, если я узнал что-то, что в корне меняет дело?

Льюис засмеялся.

‒ Только не надо заливать, что настоящая любовь сильнее всего.

‒ А если Эдвин ‒ не сын короля?

Судя по тому, как резко втянул воздух Льюис, я определённо застал его врасплох. Он окинул взглядом всех остальных, проверяя, что никто больше не слышал.

‒ Что ты такое несёшь?

‒ Лесная ведьма… Никакая не ведьма. Это была фея.

‒ Этого не может быть.

‒ Может. Я сам лично с ней разговаривал.

Он замотал головой, отказываясь верить в услышанное. Льюис был рассудителен и никогда не торопился с выводами: если он не поверит мне, то никто не поверит.

‒ Слушай, я понимаю, что это звучит как полный бред. Но она сказала… да много чего сказала.

После долгой паузы он снова взглянул на меня.