— Такие люди есть. — Она уперла руку в колено и печально положила голову на ладонь. Расположившиеся полукольцом воины с расстройством присаживались на корточки, а один вырвал мох и уже оттирал свою боевую раскраску.
— Этот день мог стать для нас удачным.
— И до сих пор еще может. — Ярви, пошатываясь, поднялся на ноги и стиснул ладони на манер матери, когда та начинала вести торг. — У нас есть груз, и наш капитан была бы рада обменять его…
Маленькие грязные тайны
Каюта Шадикширрам была тесной, и внутри нее рябило в глазах. Три мутных окна-бойницы просеивали пятна тусклого света, кули с мешками, свисавшие с низких балок, отбрасывали пятна тени. Большую часть пола занимала кровать, заваленная простынями, мехами и несвежими подушками. Большую часть остального места — непомерный, окованный железом сундук. По углам валялись пустые бутылки. Пахло смолой, морской водой и жжеными благовониями, застарелым вином и потом. Но по сравнению с привычной жизнью Ярви — если это можно было назвать жизнью — капитан обитала в запредельной роскоши.
— Починка долго не продержится, — объясняла Сумаэль. — Надо возвращаться в Скегенхаус.
— Прелесть моря Осколков в том, что оно круглое. — Шадикширрам обвела в воздухе круг бутылкой. — Мы дойдем до Скегенхауса с другой стороны.
Сумаэль остолбенела.
— Но одно дело — за считаные дни и другое — за месяцы!
— Ты себе знай веди корабль, как обычно. Неужели это так трудно? Злейший враг морехода — это море, но ведь дерево не тонет, правда? Пойдем прежним курсом. — Шадикширрам скосила глаза на Ярви, когда тот пригнулся под притолокой. — Ага, мой посол! Раз наша кожа до сих пор с нами, значит, дела идут успешно?
— Мой капитан, мне надо с вами поговорить, — произнес он, опустив твердый взгляд: так служитель разговаривает со своим государем. — Наедине.
— Хммм. — Она выпятила губу и потренькала по ней пальцами, как музыкант по струнам арфы. — Когда мужчина хочет встретиться со мной наедине, мне всегда любопытно — даже если он слишком юн, искалечен и вообще такой невзрачный, как ты. Сумаэль, возвращайся строгать и заколачивать, мы должны к утру спуститься на воду, поняла?
На скулах Сумаэль заиграли желваки, когда та стиснула зубы.
— Лишь бы не под воду. — И, пихнув плечом Ярви, девушка вышла.
— Ну? — Шадикширрам потянула длинный глоток из бутылки и со стуком поставила ее на пол.
— Я уговорил шендов отнестись к нам по закону гостеприимства, капитан. У них бытует священная традиция не отказывать тому, кто надлежащим образом просит.
— Ловко, — отметила Шадикширрам, собирая в ладонях черные и серебристые пряди.
— Я договорился взять у них то, что нам нужно, и, на мой взгляд, обмен получился просто отличным.
— Крайне ловко, — сказала она, скручивая волосы в свой обычный клубок.
А вот теперь ему и впрямь понадобится вся его ловкость.