Он бросился в один из коридоров – там, по крайней мере, сокращался численный перевес противника. Когда до заветной цели оставалось всего несколько шагов, перед ним выросло вдруг жуткое существо, настоящий гигант, вооруженный шипастой дубиной. Иоганн поскользнулся, получил удар по голове и упал, оглушенный. К нему подскочил еще один изгой и ударил коротким мечом. Иоганн в последний момент перекатился, но клинок все же проткнул ему левое плечо. Он машинально рубанул топором и почти целиком отсек противнику правую руку. Тот закричал и ухватился за конечность, повисшую на куске кожи. В следующий миг великан смел его ударом дубины.
Иоганн поднял голову. Великан шагнул к нему и замахнулся.
Неожиданно великан покачнулся и опустил взгляд: из груди его показалось острие сабли, резко провернулось и так же быстро исчезло. Гигант развернулся и сразу получил новый, смертельный удар.
За ним, с окровавленной саблей в руке, стоял капитан. Он наклонился и помог Иоганну подняться.
Плечо горело, но Лист не обращал внимания на боль.
– Уходим! – крикнул он капитану.
– Ты первый. Я догоню тебя со своими!
Иоганн быстро огляделся. Какими своими? Никого больше не осталось, ни крестьян, ни солдат – только
Капитан коротко кивнул.
– Уходи. Я их задержу.
С этими словами он развернулся навстречу врагу.
В коридоре Иоганн еще раз оглянулся. На капитана надвигалась целая толпа изгоев, и среди них Лист заметил широкую фигуру, до боли знакомую…
Иоганн бежал по темному коридору, то и дело оглядывался, но погони пока не было.
Он несколько раз ударился о стены, пока глаза не привыкли к темноте. Теперь можно было различить смутные очертания. Иоганн остановился перед развилкой. Куда теперь? Все факелы были потушены, чтобы непрошеные гости не смогли сориентироваться.
Лист закрыл глаза и сосредоточился. Вскоре он ощутил прохладное дуновение по левой щеке.
Иоганн понял, куда ему двигаться.
Воздух становился все холоднее. Лист проходил мимо каменных ниш и крошечных комнат, совершенно пустых. До чего жалкое существование приходилось им влачить здесь, среди холодного камня, насквозь пропитанного сыростью!