Стоял промозглый холод. Лист посмотрел в сторону леса.
Ни единого движения, только снежные хлопья танцуют во тьме.
В доме еще горел свет. Иоганн медленно побрел к двери.
Он вошел в комнату. Элизабет уснула над шитьем и теперь вскинула голову.
– Отец?
Она узнала Листа, отложила в сторону шитье и поднялась.
– Садись, я приготовила поесть.
Иоганн взял ее за руку и привлек к себе.
Элизабет растерялась от неожиданности.
Лист наклонился к ней и стал целовать щеки. Она закрыла глаза и чуть приоткрыла рот. Иоганн ласкал ее кожу, глаза. Девушка ощутила прилив тепла. Когда губы их соприкоснулись, мир вокруг словно закружился. Элизабет обвила Иоганна руками и прижала к себе, насколько хватило сил.
Потом она высвободилась из его объятий. Ей вдруг стало совестно – но если девушка чувствовала, что поступает по зову сердца, то чего ей стыдиться?
Завтра Иоганна, возможно, ждет схватка, но сегодня ночью он останется с ней…
Элизабет удивилась, с какой легкостью она приняла это решение и каким верным оно ей казалось.
Лист неверно истолковал ее реакцию и, смутившись, начал было извиняться, но Элизабет взяла его за руку и увлекла к лестнице.
Элизабет заперла дверь и зажгла масляную лампу. По комнате разлился мягкий янтарный свет. Иоганн стоял позади нее. Она замерла на мгновение, сделала глубокий вдох. Затем обернулась, заглянула Иоганну в глаза – в надежде, что он не заметит ее неуверенности.
Элизабет стала медленно расшнуровывать корсаж платья. Смущенно улыбнулась – пальцы у нее дрожали, и она едва не затянула узлы, вместо того чтобы распутать их. Затем развязала пояс передника, и платье соскользнуло на пол.
Иоганн, между тем, распутал завязки своей рубахи. Элизабет стянула белую блузку и панталоны, после чего повернулась к Листу.
Она стояла перед ним совершенно голая. Ее грудь часто вздымалась и опадала от волнения. Элизабет ждала его действий.
Иоганн привлек ее к себе и нежно поцеловал. Он провел рукой по ее спине, чувствуя, как кожа под его пальцами покрывается мурашками.