Розе показалось, что они едва — едва зашевелились при её приближении.
Что это? Кто это сюда повесил? И почему… Почему от взгляда на этих бумажных, черно — белых фигурок ей становится так жутко?!
Роза протянула руку и хотела постучать в комнату. Но едва она поднесла руку к двери, как тут же отдернула её, как будто обожглась.
Роза откуда — то знала, что не нужно стучать. Не нужно нарушать тишину здесь. Совсем не стоит…
Роза несколько раз судорожно вздохнула и положила руку на ручку двери. Женщина, на мгновение, зажмурила глаза, закусила губу и повернула ручку. Дверь легко открылась. Роза сорвала с двери бумажную гирлянду и, с неожиданным отвращением, отбросила её в сторону. Она ещё раз вздохнула и вошла внутрь.
Здесь было ещё темнее, чем в коридоре. Очертания мебели, зеркал, шкафа, журнального столика, кресла и кровати с трудом угадывались в зыбкой темноте.
Почему здесь так темно? Ведь хоть какой — то свет должен пробиваться через окна?
Роза ступила в комнату. И тут же сморщила нос.
Комната была пропитана влажным, приторным и тошнотворным запахом.
Розу тут же замутило, завтрак в животе всколыхнулся, подскочил.
Роза, морщась, направилась к окну.
Она обо что — то споткнулась, тихо чертыхнулась.
Бросив взгляд на пол, она увидела, что пол светлый, почти белый.
От стены до стены!
Роза хорошо знала этот дом и прекрасно помнила, как выглядит спальня хозяев.
Пол здесь был раньше другим – деревянным и темно — коричневым! И куда подевался ковёр?
Роза подошла к окнам, убрала жалюзи. Кусочки утреннего света ворвались в комнату. Стало немного светлее. Темнота уступила место сумеркам.
Роза, с недоумением, скривившись коснулась поверхности окна.
Оно было щедро и густо замазано краской — густой, липкой, угольно — чёрной! Роза растерянно потерла пальцами закрашенную поверхность окна.
По ладонью чувствовались засохшие комки краски.