– Да, брось, не слышал я ничего!

– Да, блин, кого хошь спроси! Все, кто в дальняк ходил ее видели! И голос слышали. Нежный, такой, а сила в нем – нечеловеческая!

Кулин тут же вспомнил тот, поразивший его, ослепительный свет, который пронизал его тело сразу перед приходом прапорщиков, пробирающий до самой глубины естества голос.

Действительно, думал Николай, свет появился раньше, чем привалили краснопогонники с фонарями. Неужели это действительно был призрак и он, в смысле, она, а не неизвестный стукач, донесший о водке в греве, спас Филонова от изнасилования?

– Эй, Надя, или как тебя там?! – Возникший в секции Сиволапов постучал шваброй, которую он держал двумя пальцами, по стоящему на полу ведру, с высовывающейся из него тряпкой. – Принимайся за половую жизнь!

– С какого хрена? – Огрызнулся опущенный, и тут же получил пинок по копчику:

– Работай, давай, пидарюга!

Сопровождаемый ухмылками, Клим понуро поплелся к шнырю, взял швабру.

– В первую голову смой кровюку, а то растопчут. – Дал ценное указание Сиволапов. – Через полчаса проверю. Чтоб пол блестел как котовьи яйца! Все ясно?

– Все… – Вздохнул Надя.

Николай выпустил гантели и они, прокатившись по усталым пальцам, мягко шлепнулись на пол. Как же он мог забыть о том происшествии с привидением?

Впрочем, усмехнулся Куль про себя, память – странная штука. Краска, следы в металле, вот и всплыл эпизод в карантинке и урок, который ему преподал Колесо.

Встав, Кулин ощутил приятную ломоту в мышцах. Он потянулся, хрустнув суставами, поднял гантели и перенес их на место.

В бане, после обработки всего себя мочалкой, бесконвойник несколько минут нежился под контрастным душем, включая то кипяток, то ледяную воду.

Наконец, вытершись и надев свежее белье, Николай спустился к Шатуну.

Уже проходя по ремонтному цеху, Куль обратил внимание сперва на пронзительную тишину а затем, посмотрев на молчащие станки, и странную пустоту помещения. Зеков не было.

В небольшую каптерку бригадира, оказалось, набилась вся вторая смена.

Преодолев сопротивление зека, подпиравшего дверь изнутри, Николай проскользнул внутрь и, первое, что он услышал, было:

– Я отказываюсь не вообще от работы, а от работы здесь!

– Тебе моя бригада чем-то не угодила, или как? – Куль узнал голос Волжанина.