Орлова снова слегка улыбнулась, кивнула, что уловила флирт, повернулась и зашагала к лифту.

«Вот сучка… а разрешите идти, товарищ адмирал, где?»

— Юль, э-э-э… может, по кофейку вечером? — пролепетал ей вслед Игорь. Та не ответила и скрылась за поворотом. — С-сучка…

— Я слышала! — раздался ее строгий голос из-за угла.

Игорю стало неловко. «Вроде и негромко сказал, растяпа. Все равно сучка — проводила даже до номера, Семакин не провожал никогда. Дразнит…»

— Представляешь! Просыпаюсь голый, грязный, немытый, а по бокам две нереальные голые барышни спят, — рассказывал разгоряченный Сергей. — Встаю, е-мое, оглядываюсь, а я, блин, в дорогущем номере гостиницы! Барышни вдруг вскакивают голые такие, нереальные, ведут меня в ванную, а там, блин, джакузи размером с бассейн, все нереально бурлит, кипит. Одна сажает и ложится со мной, мыть накидывается, шкуродерить прям, как бомжа, сама, блин, лыбится. Другая в это время уже с бокалом шампанского стоит. Столик рядом, фрукты-шмукты, зелень-мелень. Я, в общем, обалдел. Пока балдел, меня отмыли, отвели обратно, занялись со мной любовью, еще и еще, попутно доливая шампанского. Одели в шелка, проводили через коридор в более дорогущий номер… и что я вижу, блин, моего дружищу Игорька!

После хорошего сна и всего, что случилось потом, Сергей явно взбодрился. Игорь катался со смеху от его рассказа. Давно он не общался со своим другом.

— Я лежу, блин, и думаю, — продолжал делиться впечатлениями Федоров, — а не продал ли я на хрен квартиру! Может, бухой подумал: что там в помойке жить всю жизнь — лучше неделю тут с кобылами, а потом хоть трава не расти! Я ведь не заложил хату, Игорь? Или заложил? Ой, блин, не молчи!

— Серега, ну ты кадр! — отвечал Игорь, не переставая смеяться. — Все твое на месте, а тут оплачено. Живи сколько хочешь, еда, бабы и все блага гостиницы — все включено!

— Тут, блин, подвох какой-то, чую я, — с недоверием говорил Сергей — У меня органы испорчены, ты не раскатывай губу, я все пропил, прокурил! Откуда бабки, Игорь?

— В лотерею выиграл, а все, что выиграл, поставил на скачки и снова выиграл, короче, не заморачивайся, я угощаю, пока не надоест тебе тут.

Они стояли на лоджии шестьдесят первого этажа, облокотившись на перила. Вид на ночную Москву был великолепный. Игорь смеялся со слезами на глазах над словами неунимающегося Сергея. Тот с наслаждением потягивал кубинскую сигару и рассказывал о своих впечатлениях.

— В джакузи лежу, кайфую и думаю: на мясо меня готовят сдать, килограмм пятьдесят колбасы будет — не, блин, не окупится… или меня решили продать в рабство… — продолжал Сергей. — Но чтобы я, русский офицер, да еще задницей торговать…

Вскоре Федоров успокоился и замолк, начал вторую сигару. Он смотрел, как суетится город, мелькают огни машин, сверкает и переливается реклама.

— Какой кайф! — вздохнул Сергей. — Так бы жить и ничего не делать…

— Со службой что? — поинтересовался Игорь.

— Да… писец. Как Катя ушла, все по кривой-извилистой пошло, — загрустил Сергей. — С командиром поругался — полишал меня премий, шмыга мелкая, я его пошел бить и наказывать, а он оказался бывший боксер… насовал мне. Я сказал: да пошли все лесом, и уехал домой. Это было почти месяц назад. Замполит звонил, прокуратурой грозил. Я сказал: да пошло оно все к черту! И забухал, хотя нет, забухал раньше немного, в смысле, всегда, но потом уже побольше и почаще.

— Планы есть?

— Устрой меня на работу, а? — вдруг выпалил Сергей и выкинул с балкона наполовину недокуренную сигару. Если бы он знал ее стоимость, приберег бы остатки на потом.

— А что ты умеешь, вернее, что бы ты хотел делать?