– Показывай! – распорядился Похвист и быстро вскарабкался наверх по приставной лестнице.

Молодые люди забрались следом.

Сверху во все стороны открылся прекрасный вид. Почти к самым ногам воинов стекались две спокойные медлительные реки, каждая шагов двадцати шириной. Обе – с обрывистыми берегами высотой примерно в пару метров. По ту сторону почти к самой воде подступал густой березняк, ольховая роща начиналась и перед крепостью, за длинными грядками с капустой, свеклой и морковью.

– Они прячутся вон там, – указал в сторону ольховника чернобородый, – по сторонам от лосиной тропы. Не знаю, уцелело наше стадо или нет? Сигнал мы подали сразу, едва оборотни вышли к грядкам. Но заметили его лесорубы али нет, неведомо. Если заметили, то стадо увели…

– Они вышли к грядкам, и что? – поинтересовался Викентий, стоя на самом краю стены.

– Мы отогнали их стрелами, великий.

– Их было много?

– Мы видели десятерых. И еще кто-то прятался среди деревьев.

– И вы не попытались их перебить?

– В крепости всего восемь взрослых мужчин, умеющих сражаться, великий, – ответил чернобородый. – И еще десятка полтора мальчиков и неопытных юношей. Все остальные ушли с лосями на работу.

– Еще с десяток? – наугад предположил Викентий. Он прошел вдоль стены, осматривая готовых защищать родной город мужчин.

Все они были похожи, как братья: суровые обветренные лица, густые курчавые бороды, шапки из толстой кожи, сшитые мехом внутрь, для смягчения ударов, такие же простые добротные куртки. Из оружия – квадратные щиты, пики с короткими узкими наконечниками, ножи, палицы.

– Все равны, как на подбор, с ними дядька Черномор, – пробормотал реконструктор. – Ну-ка дай!

Он решительно забрал у одного из бородачей копье и щит, вернулся к Похвисту, не спрашивая разрешения, вытянул у него из петли топорик, сунул себе за пояс, резко выдохнул, запрыгнул на край стены.

– Во славу Одина!!! – С торжествующим криком Викентий вскинул над головой щит и копье и прыгнул наружу. Приземлился, как после парашюта – на полусогнутые; гася удар, кувыркнулся вперед через плечо и со всех ног побежал к врагам, ощущая наполняющий жилы холодный восторг, пенящийся, как газировка, бодрящий и умножающий силы. – По-о-оберегись!!!

В роще наметилось некое движение. Реконструктор пробежал уже половину пути, когда на открытое пространство наконец-то вышли два лучника, вскинули оружие. Мелькнули в воздухе темные штрихи – Викентий вскинул щит, ощутил стук от попадания стрелы, опустил прямоугольник, открывая себе обзор, снова вскинул, ловя стрелы, опустил и с резким выдохом метнул копье.

Кувыркнулся, потеряв равновесие, снова вскочил и в два последних прыжка налетел на выжившего лучника.

– О-один!!! – Викентий обрушил топор на голову несчастного. Тот подставил лук, отпрянул. Оружие переломилось, но враг сумел увернуться, отскочить, на его место из ольховника выскочили несколько других со щитами и копьями. На солнце сверкнули кремниевые наконечники. – Х-ха-а!

Хохоча от восторга, Один принял на щит первый выпад, отбил в сторону второй и, стремительно сближаясь, цепанул топориком за верх щита, рванул к себе, тут же ударил вперед, разбивая лицо врага, поднырнул под копье, с размаху ударил в щит другого чужака, глубоко всаживая лезвие, рванул к себе и вниз, с размаху ударил сверху, в открывшееся пространство, краем своего…

Топорик, как назло, глубоко застрял во вражеском щите. У реконструктора в руках оказалось два деревянных прямоугольника – и никакого наступательного оружия. Однако времени разбираться не имелось – вместо погибшего врага уже заносил дубинку другой смуглый бородач.