– Заносит, детка? – издевательски участливо осведомился Аэгл. – Есть с чего?

– Фамильная черта, – проигнорировала провокацию Лэйра и с выбранного тона не сбилась: – В нашем роду у всех нелады с гордыней. И если что не по нам, мы находим способ это исправить.

– Как же! – ехидненько закашлялся смехом Бает. – Войну нам объявишь? Покончишь со старыми дохляками?

– Зачем с вами? – одарила его Лэйра самым скучным взглядом, что смогла изобразить. – К чему такие хлопоты при столь неверном результате? С собой и проще, и надёжней.

– Согласен, – вдруг соизволил открыть рот Грассин. – А силёнок-то хватит?

– Хватит, – невозмутимо ответила потомственная каштария. – Меня к этому с пелёнок готовили. Три дня, – отрезала она, поймав команду манипулятора. – Мы сделаем выбор через три дня. Или никогда.

– Мы что тут, совсем охренели?! – возмутился Эспе-Бает, когда за тремя наглыми соплячками закрылась дверь.

Маляса не стал их удерживать. И вообще затихарился в своем уголке, куда заполз, едва начала разворачиваться драчка. Эта мокрица-броненосец всем своим хитином чуяла, когда пора свернуться в шарик.

– У Эспе-Кисара замечательная невестка, – задумчиво проигнорировал вопль собрата Грассин. – Каштария из Хашаша. Его сыну очень повезло, не так ли, Дацерик?

Аэгл не ответил.

– Да, повезло, – удовлетворился его отстранённым молчанием Грассин. – За семь лет два сына и дочь. Невероятно щедрое приданое. Какая сильная кровь у этой девочки. Три ребёнка, а невестка Кисара жива-здорова. И цветёт на радость мужу. К тому же большая умница. Я с удовольствием поспорил с ней пару раз о наследии древних. И о нашей политике в отношении степняков. Моему Гобнару здорово повезёт, если хотя бы одна из этих каштарий сделает выбор в его пользу. Каштары умеют воспитывать дочерей.

– Почему должна выбирать эта соплячка? – прошипел Бает, почуяв неладное.

– Потому, что соплячка не шутит, – снисходительно растолковал Грассин. – Она действительно покончит с собой, стоит нам посильней надавить. А чего ей терять? – усмехнулся он покровительственно, непонятно к кому снисходя. – Девочка себе на уме. И, кажется, отлично научилась этим пользоваться. К примеру, сейчас у неё для этого есть все основания: мы нуждаемся в ней гораздо больше, чем она в нас. Во всяком случае, уж я-то однозначно. Мой Гобнар не слишком обрадовался этому шансу жениться на подходящей девице. Но, увидав такую красотку, может и образумиться. Кстати, – обернулся он к Аэглу, – может, и твой старший сын, наконец-то, женится. Сколько уж лет он бегает от твоих попыток продолжить ваш род?

– Не считал, – хмуро огрызнулся тот, вставая. – И раз я не могу просто притащить ему жену, то от состязаний за этих девок меня увольте. Всех благ! – отмахнулся он приветственным жестом и вышел.

– Два это уже не три, – подмигнул Грассин притихшему Баету. – Уж между собой мы как-нибудь договоримся. Раскидаем трёх невест меж тремя женихами.

– Нет, – оживился тот, – ты погоди. Маляса! Пшёл вон!

Дон готов был аплодировать этой парочке: лихо! Сейчас быстренько поделят девок и распихают замуж за своих отпрысков. Они ж искренно верят, что иного смысла жизни для баб не существует. Мол, они грезят о муже, едва вылупившись. Причём, всё равно о каком, лишь бы было. В вопросах брака у девок сплошной брак, а мужики договариваются качественно.

Интересно, а с чего это Аэгл дал задний ход – напряжённо анализировал Дон выверт гэбэшника. Поначалу-то намерение налицо: женить сынка, и пусть только дёрнется! А потом передумал. Все эмоции старика перекрыла такая решимость сотворить нечто неподобающее, что остальная картина смазалась. Что этот старый хрен задумал? Видимо, всё-таки придётся прогуляться к нему в гости. Что-то тут не так.