– Под ней, близко к поверхности кожи проходит крупная, питающая сердце нить. При разрыве смерть мори наступает на счет «три». Бить туда можно при близком и дальнем бое. Попробуй, – предложил драгэти и переместил иллюзию мориспен в угол, к окну.
– А если я случайно в тебя попаду?
– Случайно не попадешь. Бросай смело, об остальном я позабочусь, – не оборачиваясь, пообещал драгэти.
На иллюзии желтым светом горела точка, куда нужно попасть, напоминающая кнопочку «включить – выключить» в каком-нибудь техническом, земном устройстве. На столике появился пояс с маленькими кинжалами.
– А рыжий драгэти очень и очень симпатяга и куда я раньше смотрела, что не замечала этой тонны мужского обаяния? Куда бы ни смотрела, теперь не оторваться, – подумала Саша и метнула первый кинжал. Он долетел до иллюзии и застрял в ней куда выше нужной точки.
– Кинжалы – традиционное вестническое оружие. Оно прижилось на Риспе, поскольку все спорные вопросы решал один точный бросок. В нынешних условиях мы не учим людей метать кинжалы, иногда они сами проявляют интерес, но лучше им подходят лук и стрелы. Легче целиться, рассчитывать дальность полета, стрелы занимают меньше места. Мори не будут стоять неподвижно. Еще раз! – велел Аорон.
Саша поняла к чему клонит рыжий, ночной гость. Кинжалы – оружие для вестников и если уж были в недавнем прошлом точные броски, изволь повторить. Нужное тепло в руке не разгорелось и со вторым кинжалом.
– Может оно проявляется только в случае реальной угрозы, – подумала Саша, глядя на второй, торчащий не там где надо кинжал и крутя в руке третий. Третий брошенный кинжал угодил ближе всех к нужной точке, но это совсем не тот результат, который нужен. Каждый бросок должен достигать цели, иначе всё не то.
Саша озвучила очевидное: – Не получается.
– Но ведь получалось. Попробуй вспомнить предшествующий удачной попытке настрой.
– Отчего-то совсем не хочется об этом думать, – подумала Саша, взяла четвертый кинжал на удачу и покрутила в руке. Драгэти исчез и появился за Сашиной спиной и твердо сказал: – Всегда должно получаться и будет получаться. Локоть выше.
Аорони дотронулся до локтя, и живое тепло затопило Сашу с головой с одной только исчезающей в блаженстве мыслью: – Почему я это чувствую? Да и ладно…
Кинжал выпал из ладони и она оба посмотрели вниз, раздумывая над тем, стоит ли поднять или оставить как есть. Аорони импульсивно наклонился, поцеловал Сашу в щеку, едва коснувшись кожи, и отступил на шаг назад. Может, надо было сказать, но слова застревали, казались сейчас топорными и ненужными. Не дай ему уйти. Останутся только каменные стены, во всем мире останутся только эти каменные стены. Саша сжала ладонь в кулак и протянула, как делают люди предлагая угадать, что там спрятано и сократила расстояние в целый шаг. В раскрытой ладони была только раскрытая, теплая, живая ладонь, которая волнующе погладила мужскую ладонь. Саша потянулась и поцеловала драгэти в губы.
Глава 13
Вестник Изирда Уэарз оглядел погруженные на доску ткани и выкройки и взлетел, а обед тем временем запаздывал. Плохо.
– А это зачем? спросила Эльна, указывая на завязочки.
– Чтоб не спадывали, – отмахнулась Саша.
Половина утра ушла на мозговой штурм. Ей пришла идея сшить многоразовые детские подгузники, полотенца и теплую одежду из имеющихся тканей. Когда придут холода, люди не должны остаться в прежних тонких одеждах. Они бегают от костра до костра, кутаются в тряпки и чтобы согреться, по привычке жмутся к друг к другу, хотя в укреплении тепло. Это задача оказалась с «двумя звездочками». Она складывала ткани в два-три слоя, попробовала растянуть шкурки червяка, попросила принести мох и жгуты, из которых сплетены сидения у людей на первом уровне и пока отложила проектные изыскания по верхней одежде, попутно решив задачу с разработкой полотенец. Махровая ткань в Горыянцы отсутствовала: сложенная в несколько слоев бордовая, зеленая, белая и синяя ткани годились на роль полотенец. Прошитые ромбиками и квадратами полотенца выглядели симпатичными. Очередь дошла до подгузников. Вместо резинки Саша продернула прошитые отрезки ткани. Как она намучилась с ними можно снимать короткометражное кино под названием «Слезы швеи». Она даже пару раз прикрикнула на непокорные отрезки и пнула швейный стол, получив при этом «первый предупредительный» взгляд Геллы. Сами подгузники очередное доказательство того, как сложно повторить привычные вроде бы вещи, хотя Саша знала о подгузниках лишь в общих чертах. Но если уж ей не просто сообразить, как это повторить, то для местных людей это само собой проблема. Если вольно порассуждать на тему развития швейного дела в Горыянцы, то можно предположить, что некоторые вещи они бы так или иначе придумали. Те же пеленки и юбки. Необходимость «подталкивает» развитие, а дальше одно открытие подталкивает другое. От первых ниток до атомной бомбы цепь подталкивающих событий: чистое творчество на рельсах необходимости.
Если б производители подгузников увидели творение рук начинающей швеи, то могли бы заподозрить в ней нелюбовь к детям. В свое оправдание Саша могла сказать, что это только первый, экспериментальный образец, и сложно сделать что-то разительно лучшее без материалов, технологий, резинок, еще сложнее представить, как здешние мамы справляются без подгузников. Саша пыталась представить, но не могла: перед глазами упрямо всплывали розовощекие младенцы с довольными мамами. Вероятно, лучше и не видеть и не знать, как оно происходит в этом мире, дабы избежать очередного морального потрясения.
– Сэвильи, подойдите сюда, пожалуйста! Отложите на время свои занятия.