– Я ценю твою откровенность и скажу: мы тоже побаиваемся людей. Они бывают агрессивны без причин, ко всем, к слабым и беззащитным, к своим братьям и любимым.

Вот так значит, – насупилась Саша и парировала: – Здесь ты прав. Человечество развязывало ужасные войны без всяких мориспен, но я знаю точно: никто не заслужил такой ужасной жизни, как люди Горыянцы. Если есть ад, то он здесь. Наш ад, человеческий и ты не можешь понять глубины этой беззащитности! – выпалила Саша и выдохнула, чтобы перевести дух, – прости. Я устала. Давай закончим на сегодня.

– Саша…, – ласково позвал Грис.

– Мне нужно время. Прости. Я накричала не за что.

От рук Гриса потекло белое электричество и вошло в Сашины ноги. Она ойкнула и тут же почувствовала теплую, накрывающую толстым одеялом волну спокойствия и расслабления. Беспокойные мысли отступили куда-то на второй план, а потом на третий.

– Ты сегодня много отдала, а восполнить нечем. Поспи, с утра и камень легче, милая сэвилья, – сказал Грис и проходя мимо будто невзначай задел Сашину шею, коснулся чувственного участка, так что по коже побежали сладкие мурашки.

– Спасибо драгэти. Что бы я делала в этом мире без твоей поддержки, – сказала Саша и задала вопрос, который вылез как будто из неоткуда, как будто сидел тихо и вдруг понял, что пришла возможность пролезть вперед других вопросов, – драгэти Аорон Уэарз ведь знает откуда я?

Грис развернулся на каблуках у входа и отчеканил: – Да. Аорон знает всё, что знаю я. Я знаю всё, что знает он. По-другому и быть не может. Мой приказ – его приказ. Его слово – моё слово. Давай договоримся: больше не спрашивай о нем.

– Как скажешь, – растерянно ответила Саша в спину уходящему Грису и велела двери закрыться.

Она приняла душ, сбросила одежду, решив, что непременно нужно сшить сорочку и запасной комплект одежды и в одном нижнем белье свернулась в клубочек, как маленький котенок и выспалась, как в кино. Передача, правда, была сомнительной тематики. Какое-то время отчим смотрел Дэвида Айка через день. Тут хочешь – не хочешь пересмотришь все выпуски передач о рептилоидах. Ну да, сходство с мориспен есть, но это разные миры. Это раз. Во-вторых, рептилоиды вроде как существуют в нематериальном мире. Подсознание упорно переваривало свалившуюся информацию всеми возможными способами и продолжало транслировать прямиком в сон все передачи, сны – загадочная штука выдали всё это добро с рекламой кошачьего корма, прокладок, сока и жевательной резинки. Саша понимала, что это сон, хотела «поставить» что-то другое или просто провалиться в «темноту». Бесполезно. Кто-то более важный в ее голове настаивал на просмотре. Под раннее-раннее утро сон стал невыносимо скучным. Саша решила проснуться, что и сделала, перекусила остывшими червяками, засунула поднос в отверстие в стене. Отверстие закрыто каменной перегородкой и когда поднос попадает в отверстие и заслонка закрывается, поднос едет вниз, на кухню. Устройство походило на кухонный лифт.

Рассвет еще не превратился в утро. Дозорные на первом уровне жгли костры. Приятный запах тепла смешивался с запахом прогретой и не остывшей за ночь земли и камня, горьковатым запахом свежей листвы и мха. В небе на привычном месте сияла два крупных спутника Горыянцы в обрамлении пояса мелких спутников. Тихо. Только ветер нежно поглаживает верхушки деревьев и да кое-как до верхних жилых уровней доносятся шаги дозорных. Саша встала на доску и отправилась в швейную мастерскую, намереваясь освободиться пораньше и навестить Халу. Она должна отдать найденный на месте убийства Мураши загадочный предмет и тогда два варианта развития событий. Либо выяснится, что предмет не связан с убийством и Хала ошиблась, либо появится новый подозреваемый, а драгэти получается, казнили невинного человека и об этом придется как-то сказать. Задачка.

– А ведь кто-то летит за мной, – подумала девушка и еще раз обернулась. Внизу, над первым уровнем кто-то передвигался на доске и двигался в одном с Сашей направлении. Фигура определенно мужская. Подлетая к швейной мастерской, не осталось сомнений. Этот некто следит за ней. Почему тайно? Зачем прячется и просто не подлетит и не поздоровается? Быстро соскочив с дочки, Саша забежала в швейную мастерскую. Светились только столы. В предрассветной тишине было слышно, как кто-то тоже спрыгнул с доски и направился в сторону входа в мастерскую. Оглядевшись в поисках оружия, Саша схватила со стола с золотом плетку с позолоченной рукоятью и кинжал в ножнах и, стараясь ступать как можно тише, спряталась за закроечным столом. Кинжал, зараза, заклинило. Он упрямо не хотел вылезать из ножен. Может это вообще имитация. В проеме входа показалась освещенная слабеющими лунами мужская фигура. Пытаться найти ножницы вполне годные для самообороны поздно. В просторном зале гулко отзывались мужские, уверенные шаги. Незнакомец шел уверенно, вразвалочку. Саша спиной вжалась в теплый, каменный стол, в горле пересохло, руки вздрагивали мелкой дрожью. Мужчина что-то недовольно пробурчал себе под нас, удалось расслышать только собственное имя, на которое он сделал особо недовольное ударение. А! Значит, точно следил за ней! Незнакомец прошелся до середины стола с золотом, остановился и огляделся. Саша проглотила ком в горле и выглянула посмотреть и, надо же было такому случиться, плетка упала с колен и предательски стукнула по каменному полу. Звук получился негромкий, но преследователь его услышал, насторожился, послышался звук металла: он достал из ножен меч или большой кинжал. Одна надежда – бежать!

Саша уговаривала себя бежать прямо сейчас, встать и бежать, но это было так страшно и ноги ватные не слушаются, и может в темноте он пройдет мимо. Незнакомец закашлялся и было слышно, что идет прямо к закроечному столу. Шаг, еще шаг. Саша еще раз попыталась достать кинжал из ножен и это в очередной раз не получилось, поэтому когда скоро появился сапог преследователя она ударила рукоятью по колену наотмашь. Рукоять тяжелая. По залу пронесся пронзительный вопль и знакомый голос, превозмогая боль, провыл: – Да будет свет! В зале зажегся верхний свет и сделанные под каменные ветви светильники.

– Ты что делаешь, ненормальная!? Нельзя так людей пугать, – заявил печально знакомый дозорный, которого в темноте легко было не узнать.

– Ты преследовал меня, – парировала Саша.

– Драгэти приказал охранять Сашу. Ты всегда бьешь меня! Чокнутая девка, сейчас колено будет болеть, – простонал «любимый» Сашин дозорный и, прихрамывая, направился к выходу.

– Слушай, прости. Я просто испугалась. Нелепо вышло, да? – попробовала разрядить обстановку шуткой девушка и услышала в ответ: – Не подходи ко мне. Я на террасе, ты – здесь. Ты дерешься. Скажу. Вестники отправляют буйных вниз. Там тебе самое место.

Сильно прихрамывая, дозорный вышел на террасу. Утро теплое, Саша даже плащ не одела, так и тянет прогуляться. Вот пусть выгуливает своё побитое колено.

– Нельзя так пугать людей! А я что не человек что ли? Он меня тоже напугал. Говорю же «прости». Ну что теперь вечность обижаться, – приговаривала Саша, доставая ткани и приступая к работе с чувством неловкости, – собственно, почему мне должно быть стыдно? Я не в швейцарской банковской ячейке, чтобы чувствовать себя в безопасности. Полетел, главное, потихоньку, – убеждала себя Саша, раскраивая легкое платье на теплую погоду, – спрыгнул, ходил тут, бубнил. Надо было сразу включить свет и позвать по имени…рукава сделаю цельнокройные.

– Ты говоришь сама с собой, – послышался голос Аорона Уэарза.