Тем не менее время от времени в них появлялись имена и малоизвестных русских композиторов, начинающих свой творческий путь, в том числе — из балакиревского кружка.
Так, 14 декабря 1859 года, наряду с симфонией Шпора, арией Росси, фантазией Ромберга, романсами Шуберта и Алари, концертом Бетховена и увертюрой Вебера, прозвучало оркестровое скерцо Кюи. Это было его первое симфоническое произведение, исполненное перед широкой аудиторией. Несколькими месяцами ранее слушатели музыкального утра в Маскарадном зале Большого театра познакомились с его же квартетом из оперы «Кавказский пленник». Судя по афише, на этом концерте двое балакиревцев выступили как исполнители: Кюи и Мусоргский вместе с Даргомыжским и композитором Фитингофом исполнили на двух роялях «Арагонскую хоту» Глинки.
11 января 1860 года на концерте Русского музыкального общества под управлением Рубинштейна прозвучало скерцо Мусоргского. Серов с удовлетворением отметил «горячее сочувствие публики к русскому композитору..., дебютировавшему весьма хорошею, к сожалению, только слишком короткою пьесою». Сочинение, по мнению Серова, «обличает также решительный талант в молодом музыканте, выступающем на авторском поприще».
В начале 1861 года на университетском концерте были исполнены антракты к «Королю Лиру» Балакирева и симфоническое Аллегро Гуссаковского.
Наконец организовали концерт, в программу которого вошли сочинения всех членов балакиревского кружка. Программу составляли совместно с К. Н. Лядовым — основным руководителем концертов, которые устраивала дирекция императорских театров. Были исполнены кантата Даргомыжского «Торжество Вакха», увертюра к «Королю Лиру» Балакирева, отрывок из оперы «Кавказский пленник» Кюи, хор из музыки к «Царю Эдипу» Мусоргского, Аллегро Гуссаковского, а также Марш Берлиоза и несколько других произведений.
Концерт состоялся 6 апреля 1861 года в великолепном зале незадолго до того открывшегося Мариинского театра (ныне Академический театр оперы и балета имени С. М. Кирова). Его здание построили на месте сильно пострадавшего в 1859 году от пожара Театра-цирка. Новое помещение было значительно удобнее предыдущего и гораздо красивее. Снаружи и внутри театр ярко освещался газовыми светильниками, заменившими свечи. В их ровном пламени особенно нарядно выглядели богатая отделка зала и фойе.
Здесь и прошло первое совместное выступление балакиревцев.
ИХ СТАЛО ПЯТЕРО
Николай, или, как его звали домашние, Ника, Римский-Корсаков приехал в Петербург 28 июля 1856 года (через семь месяцев после Балакирева). Отец — тихвинский помещик — привез его для поступления в Морской кадетский корпус, где готовили офицеров флота.
Мальчик давно мечтал о море. Моряками были его старший брат Воин Андреевич и дядя — Николай Петрович. Это облегчало доступ в Морской корпус. При выборе учебного заведения родители мальчика учитывали и материальные соображения — плату здесь брали сравнительно невысокую, что для небогатой дворянской семьи было существенно.
Отец с сыном остановились у друга Воина Андреевича — Павла Николаевича Головина, жившего на Мойке у Конюшенного моста (ныне набережная Мойки, дом № 4). Отсюда Нику возили на приемные экзамены. Корпус находился в Васильевской части города, на набережной Большой Невы, между 11-й и 12-й линиями (теперь набережная Лейтенанта Шмидта, дом № 17).
На экзаменах двенадцатилетний мальчик показал прекрасные знания и был принят в корпус. Для Ники потекла размеренная жизнь в новом городе, в новой, незнакомой обстановке.
Учился мальчик хорошо. Но нелегко ему было в казенном заведении. Не хватало родительского тепла, знакомого окружения. Как и его товарищи, он с нетерпением ждал воскресных и праздничных дней: тогда отпускали из корпуса и появлялась возможность посмотреть город, побывать у знакомых. Ника с большим интересом знакомился со столицей. У самого Кадетского корпуса широкую Неву пересекал мост на солидных каменных фермах с длинными пролетами — первый и единственный в то время постоянный мост через реку. В ту пору его называли Николаевским (ныне мост Лейтенанта Шмидта). Он соединял Васильевский остров с основной частью города.
Свободные дни Ника обычно проводил у Головиных (вскоре после его приезда Павел Николаевич с семьей переехал на Фонтанку; адрес не установлен). От дома Головиных обычно и начинались длительные прогулки мальчика, сопровождаемого кем-либо из взрослых.
Порой маршрут лежал к Николаевскому вокзалу: там Ника опускал в почтовый ящик свои письма родителям в Тихвин. На пути к вокзалу пересекали Лиговский канал, огороженный деревянными перилами. Затем направлялись к центру.
У Аничкова моста интересное зрелище представляла стоянка извозчиков-лихачей, главная в столице. Близ большой колоды, из которой поили лошадей, всегда стояли запряженные красавцы-рысаки — вороные и серые в яблоках. Извозчики щеголяли в голубых или малиновых шапках, темно-зеленых армяках, перетянутых цветным поясом. Мечтой многих юнцов было стремительно пронестись по Невскому, развалясь в экипаже, но стоило это удовольствие дорого.
Неподалеку от Аничкова моста, вниз по течению Фонтанки, находился другой мост — Чернышев (ныне мост Ломоносова). У его башенок всегда сидели старухи-торговки, в корзинках и на лотках лежали сласти, яблоки, апельсины.
По воскресеньям у Ники обычно был урок музыки. Его занятия музыкой начались еще в Тихвине, теперь они продолжались. Учителем Ники на первых порах был Карл Улих. Сначала маленького кадета возили к нему на Средне-Мещанскую улицу (он жил в доме № 19, в квартире № 28,— ныне Гражданская улица, дом № 19). Потом Улих стал сам приезжать к Головиным. Под его руководством мальчик разучивал на фортепиано популярные оперные увертюры, вариации на темы из опер, виртуозные пьесы. Ника относился к занятиям без особого пыла, но разбирать новую музыку любил, особенно оперную.
В оперный театр его водили часто. Театральная площадь — центр театральной жизни Петербурга — находилась близко от дома Головиных и от Морского корпуса.
Первые музыкальные впечатления мальчика в столице были связаны с итальянским репертуаром. Он слушал оперы «Лючия ди Ламермур» Доницетти, «Севильский цирюльник» и «Вильгельм Телль» Россини, «Травиата» Верди.