Руки Нейтана, нашедшие и заграбаставшие мои ладони, напряглись. Я кожей почувствовала его взгляд — настороженный, внимательный. И невольно отметила, как чутко он среагировал на изменение моего тона.

— Что случилось? — спрашивал чуточку хрипло и не менее настороженно, чем смотрел.

— Что значит «якорь», Нейт? — подняв на него взгляд в машинальной попытке заглянуть в глаза, тихо поинтересовалась я. — Что это за история с граничными принцами, королями и коронациями?

— Это не…

— Это важно, — перебила я, уже зная, что за песню он хочет завести. — Я хочу знать.

Парень вздохнул. Посидел тихонько и снова вздохнул. Я терпеливо ждала, не требуя от него спешки и позволяя собраться с мыслями. И старалась не подать виду, что беспокоюсь о том, что он может сказать.

— Как бы это правильно объяснить… — еще раз вздохнув, Нейт сжал мою руку, поднес ее к губам, мягко поцеловал и только после этого продолжил: — Как ты уже знаешь, я немного отличаюсь от остальных представителей моего рода своей способностью к частичной трансформации. Но я не первый, кто родился таким в этой семье. Тех, кто был до меня, называли Граничные Короли, и они были существами очень большой силы и удивительных возможностей. И в жизни каждого из них была женщина, ради которой они жили. Их истинная пара, та, которая была рождена для них. Та, без которой они просто не мыслили своего существования. Таких женщин прозвали «якорями», потому как они были тем, что сдерживало Граничных Королей. Они были их балансом, их точкой возврата, а в некоторых случаях и стоп-краном. Ты — мой якорь, милая. Но я еще не Граничный Король. Ими не рождаются, ими становятся, пройдя процесс изменения и становления силы, так называемую «коронацию». Поэтому Беартис временами зовет меня «принцем».

Я слушала его, едва ли не с раскрытым ртом. Эта история поражала, но я все еще не могла взять в толк, почему это нужно было скрывать от меня, ведь я являюсь непосредственной ее частью. И априори не могу иметь по этому поводу никаких возражений, ведь я действительно люблю его.

— А почему ты так сосредоточенно молчал? — непонимающе уточнила, и, почувствовав, как он уткнулся лбом мне в руки, лежащие на коленях, мягко скользнула пальцами по его волосам, подбадривающе добавила. — Расскажи мне.

— Якори всегда очень быстро умирали, — его голос сорвался и парень обхватил мои бедра руками, вжавшись лбом в колени. — Каждый раз причина была разной, от убийства до болезни, но всегда очень рано. И после этого мои предки всегда сходили с ума, не в силах пережить потерю якоря. Их больше ничто не сдерживало, им не для кого было жить. И их боль и гнев выплескивались наружу в массовых разрушениях, в гибели окружающих их существ.

— Поэтому твоя мама закрыла тебя в особняке. Чтобы ты не встретил свой якорь и не пережил все это… — я испуганно прикрыла рот рукой.

Я… я могу принести ему смерть. Почему-то именно это было самым ужасающим в этой истории. Не то, что я, возможно, скоро должна буду умереть, а именно то, что станет с ним после этого. Это пугало, пугало до дрожи. Сердце заколотилось в груди, в висках застучал пульс. Его любовь может его погубить. Я могу его погубить.

— Вот поэтому я и не хотел говорить, — хмуро отозвался Нейт, садясь прямо. — Потому что ты будешь думать, что в чем-то виновата. Хотя на самом деле это все могло быть просто совпадением. В конце концов, те женщины были не единственными в истории, кто умер в расцвете лет. Может, глупости все это.

— Но это ведь не так.

Я хотела поверить в возможность того, что все это случайности, и ничего нам не грозит, и мы будем жить долго и счастливо. Но даже он в это не верил, я это прекрасно понимала.

— Я… я чувствую это. Чувствую, как изменяюсь, — виновато признался парень. — Так что сила Граничных Королей — не миф. А Беартис говорит, что мы связаны, причем не просто эмоционально, но и энергетически. Это не несет никакого вреда, но именно это, скорее всего, и запустило процесс. Но это не значит, что с тобой должно что-то случиться. Мы живем не в темные века, где от простой простуды можно было умереть, если рядом нет мага-целителя. Ты под моей защитой, под защитой Беартиса и даже вон Адриана. И брат у тебя охотник, причем явно не из самых слабеньких. Тебе ничего не грозит, не стоит бояться.

Я печально улыбнулась, скользнула ладонями по его груди, шее, добралась до волос и потянула к себе, отчего мы коснулись лбами:

— Я не боюсь своей смерти. С тобой я не боюсь ничего. Поэтому даже не пытайся меня бросить из каких-то идиотских благих побуждений вроде «так тебе будет лучше, ты останешься жива».

Я говорила тихо, но очень уверенно. Можно даже сказать категорично. Потому что лучше короткая жизнь с ним, чем долгая, но без него. Да и была во мне удивительная уверенность, что уже совершенно не важно, находимся ли мы рядом или нет. Мы были связаны, и эту связь не разрушить простым желанием или глупой ложью «я тебя больше не люблю».

— Я никогда тебя не оставлю, — заявил в ответ Нейт и рьяно полез целоваться, едва не опрокинув меня с кровати и мгновенно погасив окружающую реальность ощущением сладостной мягкости его губ.