***

— Эй. Вставай.

Я говорила очень тихо и ласково, надеясь, что этого будет достаточно. Я вообще большая оптимистка.

— М-м-м, — не впечатлился моей попыткой изображать из себя будильник Нейт.

— Встава-ай. Каникулы закончились, нам пора-а.

Пора нам было еще пятнадцать минут назад, и поначалу я глупо надеялась, что парень поднимется сам. За это время я, вздыхая, пожарила яичницу, которая, конечно же, не будет такой же вкусной, как в исполнении Нейтана. Но прежде чем ставить кофе, решила проверить, почему моя кошачья радость до сих пор не на кухне. И смутные подозрения быстро нашли подтверждение. Кот нагло продолжал спать.

— М-м-м, уйди, женщина.

Он слабо отмахнулся от моей попытки потормошить его за плечо и так же слабо возмутился в присущей ему манере. Я закатила глаза. Когда милые котики становятся наглыми котярами? Когда не хотят вставать на пару к восьми. И мне бы добавить голосу громкости, и мне бы стащить нагло одеяло, но он такой милый когда сонный. Расслабленные черные ушки, и мордашка так симпатично морщится. Ну, вылитый недовольный котенок.

— Не-е-е-ейт, — протянула я и потеребила кошачье ухо.

Нейтан отвернулся, лишив меня замечательного зрелища, и засунул голову под подушку.

Не позволив себе отчаяться, я влезла на лежащего на животе парня сверху, шурша одеялом, в которое он завернулся, как в кокон. Сквозь ткань уперлась ладонями в его лопатки, и тоже засунула голову в его подподушечный мир:

— Котик, первая пара у Адриана Георгиевича.

Нейт фыркнул и отвернулся, отчего его и без того тихое бормотание прозвучало совсем глухо:

— Не сожрет же он нас за опоздание.

Может, и не сожрет. Оборотню, который явно знал, кем на самом деле является мой химик, было виднее, может он такое провернуть, или нет. Я, до сих пор остающаяся в печальном неведении, проверять не хотела. Я хотела на пару и не хотела идти туда одна. Поэтому села прямо, убрала волосы с лица, и снова сунула голову под подушку, теперь уже с другой стороны: