- Не очень.

- Но почему?!

- Потому что, - я не сдержал тяжелый вздох, - моя работа – это постоянная череда компромиссов. В детстве мне нравилось рисовать, мама видела, что у меня хорошо получается, отдала даже в художественную школу, и с меня, может быть, вышел бы неплохой дизайнер, если к моему подростковому возрасту она не решила срочно запихнуть меня в программирование… Долго объяснять, - предотвратил я возможные вопросы со стороны Эллы. – Как-нибудь потом. – В общем-то, единственным вариантом хоть как-нибудь проявлять свои творческие склонности и не бросать художку было пойти на дизайн интерфейсов. Тьфу, ненавижу.

От мысли о ненавистной работе во рту вновь царила горечь. Я терпеть не мог свои интерфейсы и всё, что было с ними связано. Опостылевшие сайты и вечно стандартная структура…

- Быть модисткой, - честно промолвил я, - гораздо интереснее. Но, увы. Ты хранишь башню, а я – двух дебилов-фронтендщиков…

- Кого?

- Забудь.

- Значит, - уточнила Элла, - мы оба не слишком счастливы?

Я промотал в голове основные факты о своей жизни и вынужден был согласно кивнуть. Да, донельзя счастливым меня назвать было сложно.

- Значит, - просияла девушка, - если ты останешься тут и мне поможешь, ты тоже сможешь найти своё счастье! Ты же хочешь рисовать, не так ли? Ты образован! Мы могли бы создать самый популярный модный дом во всех четырех королевствах, с такой-то геопозицией! Осталось всего-ничего!

И, преисполненная радости, она бросилась меня обнимать.

Я немного неловко привлек её к себе.

Вблизи Элла оказалась ещё симпатичнее, чем издалека. И обнимать её было, что уж там греха таить, приятно. Она прижалась ко мне, и я чуть крепче обхватил её руками, надеясь, что так у неё будет меньше вариантов попытаться мен убить. Мы простояли так, должно быть, несколько минут, прежде чем она наконец-то отпрянула и заявила:

- Нам надо срочно приниматься за дело.

- За какое дело? – осторожно уточнил я.

Преисполненная энтузиазма ведьма, конечно, выглядела очень мило, но меня терзали смутные сомнения касательно того, что я действительно сумею оправдать её немалые надежды. Девушка смотрела на меня так, словно к ней только что с небес спустился некий спаситель, но беда в том, что к спасителям я никакого отношения не имел.

Однако сопротивляться, когда тебя волочат вперед, словно на привязи, вариантов не было. Элла цепко держалась за мои пальцы, пока мы шагали по коридорам башни, и успевала задать сто вопросов и дать сто ответов, пока я мог разве что раз-другой моргнуть.

…Это здание действительно не имело ничего общего с тем музеем, который я, собственно, пришел посетить. Совсем другие коридоры, странные лестничные пролеты, возникающие будто из неоткуда и уводящие тоже непонятно куда… Всё вокруг больше напоминало таинственный лабиринт, и одному богу известно, как из него найти выход.

Башня, как оказалось, больше напоминала некое кольцо стен. Из окон можно было увидеть сад, и мы совсем скоро спустились в галерею без стен. Тут было довольно высоко, но не настолько, чтобы не слезть, и я уж было задался вопросом, так ли неприступна башня и так ли трудно её покинуть, пока наконец-то не осознал – ведь выход был во внутренний двор, но наружу не вели даже окна! Только, как пояснила Элла, правильно истолковав моё шокированное выражение лица, те несколько узких бойниц наверху, но оттуда не выпрыгнешь, слишком высоко.

- Значит, ты говоришь, твоего мужа очень сильно все боялись, но непонятно, почему именно? – поинтересовался я, когда мы остановились на небольшом балкончике и дышали свежим воздухом. Погода на улице была чудесная, и тут, если честно, веяло свободой гораздо больше, чем в осточертевшем мне офисе, где единственное желание, которое только могло возникнуть у сотрудников – повеситься поскорее в надеждах сбежать от скуки смертной.