— Да ну вас, — совсем обижаюсь я.

— Мамуль, — ко мне подходят девчонки. В руках у них листочки. — А мы тебя нарисовали, а это тётя Оля и тётя Милана, — дети довольны собой. Красивые закорючки вместо волос, руки-палочки и очаровательный гребешок вместо пальцев, рисунки отличаются лишь фоном и цветом волос каждой из девушек.

— Ну вот, смотрите какая я красивая, — показываю девушкам на два рисунка, где нарисована я. Девчонки нарисовали каждую из нас, и эта теплота детских закорючек умилительной розовой патокой разливаются в душе. — А вы слишком одинаковые.

— Поспорю, у меня вон какие красивые синие волосы, — радуется Оля детскому подарку.

— У меня чехный закончился, — смущается Настя.

— А у меня чёйные, — похвасталась Ника.

— Повешу дома в рамочку и обязательно подумаю над цветом волос, — подмигивает им Оля.

Мила сидит в шоке. К такому она была не готова.

— Ну, не дрейфь, смотри какое платье тебе нарисовали. А прическа? А? — Подталкивает Ольга Милу в плечо и поочерёдно показывает на один и на второй рисунок.

— Я в шоке, девочки. Как можно было так изумительно и правдоподобно нарисовать? Слов нет. Прекрасно. Я в следующий раз вам мольберт подарю, чтобы вы ещё и красками меня нарисовали. А рисунки можно себе оставить?

Фух! Я выдыхаю напряжение, а девчонки довольные и сияющие, как тысяча солнц, уносятся рисовать что-то ещё. Из-за писка не понимаю что.

— Ясь, а свекровь чего? Она же совсем недалеко живёт. Может часа два посидеть с девчонками. Они у тебя чудесные, — продолжает Мила надоевший мне разговор.

— Угу. Спасибо. Свекровь не далеко, да. В Италии. Ей пофиг. Даже когда бывает тут, то только и слышно «Я.Я.Я.» и критика. В последний раз привезла девчонкам подарки: одной пижаму на годовасика, а второй — ползунки. И это полгода назад было. Потом ещё отчитала меня, что они — тормоза и нормально не разговаривают, — глубоко и тяжело вдыхаю воздух. Пора прекращать пить шампанское, я становлюсь слишком болтливой.

— И всё-таки, что в тебе такого, что этот сноб полуанглийский никак не отстанет?

— Может в том-то и дело, что на мне нет слоя штукатурки и не страшно заснуть с красавицей, а проснуться с чудовищем? — Не только же им надо мной подтрунивать.

— Сразу заснул с чудовищем и прекрасно, — не остаётся в долгу Мила.

— Ну знаешь, на него взъелась, а на мне отрываешься? Только сцен ревности тут и не хватает. Забирай, ты же у нас свободная, молодая и красивая, только отчего-то ненужная. Что между вами произошло, что ты к Молоту сбежала?

— В том-то и дело, что ничего, — отвечает она.

— Понятно, очередная обиженная фанатка, — машу я на Милу рукой.

— Он меня сплавил, — я думала, что это так и останется тайной, но неожиданно она продолжает. — Молот тогда был его клиентом, а у меня первый день практики. Этот мужланище увидел меня и пикнуть не успела, как меня ему отдали.