– Вы сказали, что мои слова могут быть обращены против меня, так?

– Да, верно.

– Мне нужно вам кое-что сказать… У вас ведь не могут силой выпытать это?

– Теоретически нет. Скажем так: я дважды побывала за решеткой, и оба раза – за то, что не выдала источник информации.

– Ладно. Хорошо. Гм. За решеткой. Да. Гм. В общем… – Я набрал полную грудь воздуха. – Вы ведь слышали об икснете? О M1k3y?

– Предположим.

– M1k3y – это я.

– Ого, – только смогла сказать она. Отвернулась к сканеру, перевернула листок на другую сторону. Разрешение было умопомрачительное – десять тысяч точек на дюйм, если не больше. Картинка на экране выглядела словно снимок, сделанный электронным микроскопом. – Твоя история приобретает совсем иное звучание.

– Да, – выдавил я. – Наверно, так.

– Родители не знают.

– Нет. И я не уверен, что хочу им рассказывать.

– Решение об этом должен принять ты сам. Мне нужно обдумать твои слова. Сможешь приехать ко мне в офис? Я бы хотела поговорить с тобой о том, как это отразится на твоей жизни. Чтобы ты в точности представлял, на что идешь.

– У вас есть иксбокс-универсал? Я мог бы принести установочный диск.

– Да, думаю, это можно устроить. Когда придешь в редакцию, скажи в приемной, что тебя зовут мистер Браун и что тебе назначена встреча со мной. Они поймут. Тебя не станут регистрировать ни в одной гостевой книге, видеокамеры отключат до твоего ухода, а все, что успело на них попасть, автоматически сотрут.

– Вот здорово! – восхитился я. – Как у вас хорошо все поставлено!

Она с улыбкой потрепала меня по плечу.

– Малыш, я играю в эти игры столько лет, сколько тебе и не снилось. И до сих пор мне удавалось провести на свободе гораздо больше времени, чем на нарах. Осторожность никогда не повредит.

На следующий день в школе я был как зомби. Поспать удалось в общей сложности часа три, и даже три чашки крепчайшего турецкого кофе не смогли расшевелить дремлющий мозг. В этом-то и беда с кофеином: к нему привыкаешь, и с каждым разом требуется все сильнее увеличивать дозу, чтобы просто почувствовать себя в форме.

Всю ночь я провел в размышлениях, что же делать. Словно бежишь по лабиринту узких извилистых коридоров, и все они на вид одинаковые, и каждый ведет к одному и тому же гибельному финалу. Когда я пойду к Барбаре, со мной все будет кончено. Сколько я ни размышлял, исход всегда получался один и тот же.

К концу уроков мне хотелось только одного: скорее вернуться домой и улечься в кровать. Но меня ждали в «Бэй Гардиан», редакция находилась недалеко от берега. Пошатываясь и не поднимая глаз с собственных ботинок, я побрел к воротам, а когда свернул на Двадцать четвертую улицу, вдруг заметил, что рядом с моими ногами вышагивают еще чьи-то. Туфли показались знакомыми, и я остановился.