— Ничего не могу сделать. Сегодня утром я получил телеграмму. Они уже в пути, прибудут сегодня, самое позднее — завтра.

— Ее никто не приглашал сюда. Август приезжал с Генрихом, а не с ней. — Элен была явно рассержена.

— Это по моей просьбе, — сказал Карл.

— Сколько они пробудут у нас?

— До Нового года.

— Имей в виду, что еще до Нового года мы должны быть в Веймаре, — решительным тоном произнесла Элен.

— Моя дорогая… — попробовал было уговорить ее Карл, но баронесса прервала мужа:

— Никаких дискуссий. Тридцатого мы будем в Веймаре — и точка!

— Элен…

— Я так решила! — бросила она не терпящим возражения тоном.

— В твоем состоянии эта поездка невозможна. Это самоубийство! — пытался объяснить Карл.

— Если я и умру, то умру там… В своем родном доме! — все более повышая голос, продолжала Элен.

— Ты примешь решение после консилиума, — старался убедить супругу барон.

— Никакого консилиума, понял?

— Что это за конфитюр? Он великолепен! Ты пробовала, дорогая? Он действительно превосходен. Попробуй. И не надо нервничать. Тебе нужен полнейший покой. — Карл старался избежать скандала.

Элен протянула руку к вазочке с конфитюром, и в этот момент в столовую вошел слуга с письмом на серебряном подносе. Барон распечатал конверт и извлек из него красивый пригласительный билет.

— Прием завтра в восемнадцать часов, — сообщил он супруге.

— Пусть Юзеф подготовит один из тех больших ковров в качестве подарка его величеству, — решила Элен.

Барон сделал движение, словно у него были какие-то сомнения.

— Возьмет, наверняка возьмет. Когда-то он был бедняком и теперь знает цену таким вещам. Он не случайно стал самым богатым человеком в мире. Вели Юзефу, чтобы внизу выткали надпись: «Прекрасному гению, великому царю царей…» Да Юзеф и сам знает…