Ганс вышел и тут же вернулся с перепуганным насмерть полковником, которого они сразу повели в укрытие.

— Что делать с вашими людьми, которые работают на моей фабрике? — спросил Август.

— Они были приняты официально, значит, должны работать и дальше. Я считаю, что им у вас ничего не угрожает.

— Это вы так думаете, но…

— Но что? — спросил обеспокоенно Ганс.

Август не ответил, подошел к письменному столу, собрал книги, записи о месторождениях нефти, аккуратно уложил их в чемодан. В этот момент в комнату вошел начальник красильного цеха. Видимо, он хотел сообщить что-то важное, но Август не дал ему сказать ни слова:

— Возьмите этот чемодан и спрячьте, прислуге прикажите снять все портреты Гитлера и макет с барельефом Генриха. Все это нужно хорошо спрятать. Действуйте быстро, мы не должны терять времени.

Август не заметил, как Бахман вышел из комнаты. Он пошел в его апартаменты, но и там его не было. Тогда Август сам достал из письменного стола дневник Генриха. Он впервые держал его в руках. Потом он вернулся к себе, спрятал тетрадь в ящик своего письменного стола и закрыл его на ключ. И только после этого сел и спокойно закурил папиросу. Вернувшийся Ганс бессильно упал в кресло.

— Столько труда, столько надежд — и все лопнуло в течение часа, — говорил он сам себе. Затем добавил: — Вы знаете, что эта армия сопротивлялась всего несколько десятков минут? Сопротивлялась! Это не было сопротивлением, иранские солдаты просто разошлись по домам. Вы можете себе представить, что мы с такой армией собирались победить Россию!

Август внимательно слушал жалобы Бахмана, наконец спросил:

— А что происходит сейчас?

— Точно не знаю, но радиостанции наших противников передают, что русские и англичане приближаются к Тегерану.

— А шах?

— Иранское правительство бессильно, а нас ошеломила внезапность. Что могли сделать несколько тысяч даже хорошо обученных «бранденбуржцев» против дивизий регулярных русских и британских армий? Два месяца назад мы могли бы молниеносно провести операцию «Амина», свергнуть шаха и создать новое правительство в Иране, которое официально попросило бы военную помощь у третьего рейха. Полковник прав: мы упустили момент…

— Когда вы заберете отсюда полковника? — прервал его Август.

— Посмотрим, когда все уляжется, — уклончиво ответил Бахман. — Думаю, что еще не все потеряно, но сейчас только вооруженная интервенция извне могла бы перевесить чашу весов в нашу пользу.

В комнату вошел человек Бахмана, хотел что-то сказать, но только вопросительно посмотрел на Августа. Бахман вышел с ним, а Август направился в спальню к Кристине. Она все еще спала. Он прикрыл жену одеялом и вдруг почувствовал сильную усталость, сел в кресло и задремал. Разбудил его голос Наргис:

— Пришли какие-то люди, наверное к вам.

Август поправил галстук и пиджак и пошел в гостиную, где его ожидали офицеры в английских мундирах. Среди них был и Вильям.

— Господин Август Витгенштейн?