— Возникает вопрос, — вмешался Вильям, — почему они действуют в такой спешке? Ведь шах до сих пор ничего такого не сделал, чтобы наемники Гитлера решили его ликвидировать. Он их, к сожалению, поддерживает!

— Ты затронул существо дела, — согласился консул, — это и для меня является самой большой загадкой. Мы должны быть готовы к различным вариантам. Результат битвы за Иран — это для нас жизнь или смерть.

Ганс Бахман настоял на своем и получил согласие Августа передать одну из комнат резиденции Витгенштейнов в распоряжение полковника, который являлся уполномоченным абвера, конкретно — его начальника адмирала Вильгельма Канариса, и сейчас постоянно находился в Иране.

В тот день он возвращался из Тегерана. Кристина отвела полковнику комнату Карла, а парализованного барона приказала переместить в помещение рядом с комнатой прислуги.

Наргис с другой служанкой перенесли барона, убрали комнату. Расчесывая его длинные волосы и густую бороду, Наргис говорила:

— Когда-то ты был королем ковров. Все тебе кланялись, а сейчас ты должен довольствоваться тем, что живешь рядом со мной, служанкой. И должен быть счастлив, что я вообще тобой занимаюсь.

Вторая служанка добавила смеясь:

— Так иногда бывает с королями. Неизвестно еще, как кончит наш шах, персидский король королей, Великий Реза.

— Тише! — напомнила Наргис.

— Разве я неверно говорю?

— Ты ведь знаешь, что в стенах есть мыши, а мыши имеют уши.

— А мне все равно! Моего жениха осудили на пятнадцать лет, когда ему исполнилось всего двадцать пять.

— За что?

— Он был сапожником. Но каким! В целом городе не было лучшего. Один клиент, какой-то, кажется, профессор, просил получать письма, высылаемые на его имя, потому что у профессора не было постоянного адреса. Потом оказалось, что этот «профессор» состоял в нелегальной коммунистической организации. Полиция арестовала моего парня, который не умел ни читать, ни писать, но отлично тачал сапоги. Он получил пятнадцать лет! А ведь он только хотел помочь человеку и никогда не занимался политикой.

— А может быть, занимался, только ты об этом не знала? — с сочувствием спросила Наргис.

— Я его знаю лучше, чем себя. Я больше говорю о политике, чем он…

— Они сейчас всего боятся. Везде вынюхивают «красную чуму». Нас считают врагами потому, что мы бедны. А мы бедны потому, что нас обворовывают.

В комнату вошел лакей, принес радиоприемник.

— Где поставить?

— Там, на столике, возле кровати.