Владельцы подобного транспорта, дежурили на берегу с утра, до позднего вечера. Они за очень скромную плату перевозили туда и обратно всех, кто желает. В основном, это были несчастные местные жители, которых злодейка-судьба поселила в старинном селе под названьем Рождествено.

Никаких предприятий там, естественно не было. Люди работали в крупном промышленном городе. Вот и мотались туда и обратно. Весной, летом и осенью перебирались на различных плавсредствах. Зимою пешком, на мотосанях и катерах на воздушной подушке. Среди них иногда попадались и любители различной рыбалки. В том числе и подлёдной

Нужно сказать, что речка Татьянка никак не была связана с именем, которое часто встретишь у милых женщин России. Оно переводиться с древней латыни, как «устроительница», а ещё «учредительница».

Название главного потока Трёхреченска происходило от старинного русского слова «тать», что в древних веках означало, «разбойник и вор». Изначально речку все кликали «Та́тья», то бишь, воровская, разбойничья.

Теперь Татьянка течёт вдоль крупного сибирского города. Её берега облюбовали купальщики, рыбаки, молодые влюблённые и мамаши с детьми. Все они ходят по её замечательной набережной.

Более четырёх столетий назад, вряд ли кому-то стукнуло в голову отправиться отдыхать в эту глухую и чрезвычайно опасную местность. Слишком она далеко находилась от стен маленькой Трёхреченской крепости.

Во-первых, вдоль всех берегов тянулись непролазные заросли высоких кустов и деревьев. Они были удобным убежищем для тех, кто, в то давнее время, не ладил с российским законом.

Во-вторых, Та́тья река текла к поселению с той стороны, откуда приходили кочевники из далёкой Монголии, Казахстана и даже Китая. Все они совершали опустошительные набеги на русские земли. Хватали всех, кто попадётся у них на пути и продавали, словно скотину на рынках Востока и Запада.

Недаром в английском наречии невольника называют не иначе, как «slave». Эта ужасная кличка произошла от слова «slav», что переводиться, как славянин. Так европейцы нас с тех пор и считают своими рабами. Америка тоже от них ничуть не отстала, а в последнее время, она далеко впереди.

Благодаря царю Петру I, к началу восемнадцатого века Россия обрела, наконец, регулярную армию. На рубежах появились хорошо вооруженные военные части. Кочевники уже не представляли угрозу для Великой страны. Так заштатный Трёхреченск перестал быть крепостью, защищавшей границу.

Старинное слово «тать» стало выходить из постоянного употребления в общении русских людей. Лишь после этого, Та́тья река, она же Та́тьёша, благодаря созвучию с женским именем, начала постепенно превращаться в Татьянку.

Среди историков, бытует ещё одна версия. Она говорит нам о том, что переименование произошло по распоряжению императрицы Екатерины II. О существовании разбойничьей речки государыня случайно узнала во время своего путешествия по матушке Волге. Она сочла неподобающим исконное название водной артерии. Сильно прогневалась и велела его изменить на нечто похожее.

Семёну Петровичу Кашину было пятьдесят с небольшим. Он трудился в проектно-конструкторском бюро большого завода, стоявшего на дальней окраине города. Мужчина занимал ответственную должность главного инженера проекта.

В редкие свободные дни, он увлекался рыбалкой самого различного вида. Он отдавался своей тихой страсти во любую пору каждого года. Обожал сидеть с закидушкой летом на берегу какой-нибудь узкой протоки. Любил побродить со длинным спиннингом вдоль главного русла весной или осенью. С большим удовольствием удил и зимой, на блесну.

У него был старый друг, такой же заядлый ловец водной живности, Иван Фомичёв. Они вместе ходили на реку, благо, что жили недалеко от неё. Катались в своих «жигулях» к дальним озёрам, расположенным вокруг крупного индустриального центра.

Несколько раз, они даже пускались в более отдалённые странствия. Договаривались со знакомыми мужиками, владевшими грузовиками с тёплыми кунгами. Брали неделю отгулов, и уезжали к Уралу и в Казахстан.

Мужчина жил в том же подъезде панельного дома, что и Глеб с любимой маманей. Только его небольшая квартира располагалась не на пятом, а на втором этаже. Она находилась прямо под жильём шестнадцатилетнего парня.

Глеб часто встречался с вечно хмурым соседом, с его весёлой женой и их старшим сыном, лет тридцати, который иногда навещал стариков. Он с младшей сестрой уже завели свои семьи и давно переехали в какой-то отдалённый район.

Парень всегда первым здоровался с пожилыми людьми. Иногда отвечал на их очень простые поросы: как здоровье мамани, какие он получает оценки, куда собирается потом поступать? В общем, был с ними в неплохих отношениях.

В конце ноября, в шесть часов вечера, Глеб возвращался из средней общеобразовательной школы. Завершалась трудовая суббота. Рабочая неделя, наконец-то, закончилась. Оставалось только поужинать и приготовить уроки. Тогда можно будет, хорошо отдохнуть, хотя бы часть воскресения.