На миг Томми даже показалось, будто с ним сейчас говорит вовсе не его друг, а кто-то другой — совершенно чужой и совсем не знакомый ему мальчишка. Но наваждение исчезло так же быстро, как и появилось.

— Пока точно не знаю, — с неподдельным огорчением в голосе признался Томми. — Но я не я буду, если не выясню все до вечера! Да к тому же ты ведь не забыл, что мы едем с папой в город на «Драндулете»? Он будет рад тебя видеть… если он вообще еще может чему-то радоваться. — Томми на миг помрачнел, но тут же себя одернул. — Так что, придешь к нам на праздник? Уверен, мама не будет против!

— Ну… я…

— Боишься мою маму? — Томми улыбнулся — он сразу все понял. — Да она вообще тебя не заметит. К нам понаедут все родственники, даже самые дальние. Даже унылые тетушки Эдна, Уиллаби и Макриди…

— Я не смогу прийти. — Чарли отвернулся. — Мама не отпустит. Она сказала, что из-за моих отметок я не заслужил праздник.

— Черт! — поддержал Томми друга, но не смог его не поддеть: — Ну вы всегда можете пригласить мисс Мэри, да?

— Отвали…

— Эй, ты чего? Я же пошутил…

— Счастливых каникул! — угрюмо бросил Чарли и побрел прочь. Томми пожал плечами — обиделся, что ли?

Мальчик открыл калитку и, зайдя во двор, попрыгал по дорожке. Добравшись до дома, вскочил на крыльцо — оно, как всегда, тонуло в тени: фонарь еще не зажгли.

Томми достал из кармана пальто ключ и засунул его в замочную скважину. Стучать в дверной молоток в их семье было не принято — все Кэндлы, даже дети, открывали дверь своим ключом, предпочитая не дергать по таким пустякам, как собственное появление, домашних и… маму.

Ключ едва шевельнулся в замке и застрял. Томми подергал — все без толку. Придется стучать…

Он и стукнуть-то особо не успел в дверной молоток, как отчетливо услышал кашель. На миг ему показалось, будто кашляет сам замок. Дверь тут же распахнулась.

На пороге, кутаясь в свой лоскутный халат, стоял дядюшка Джозеф.

— А, это ты, Томас… — пробурчал он в заложенный нос, глядя куда-то поверх головы мальчика. — А я уж решил, что та нищенка, которая за тобой увязалась, посмела к нам постучаться.

— Замок сломался. И никто за мной не увязывался! — возмутился Томми. — Какая еще нищенка?

— Да, с замком беда — не ты первый сегодня пытаешься войти. А нищенка… Да вон же она…

Томми обернулся. На противоположной стороне улицы, вдоль ограды дома Барнсов, и впрямь брела какая-то незнакомая женщина в грязном сером пальто и темно-красном клетчатом берете. Ее одежда была вся в заплатах, а волосы растрепаны. Она то и дело оглядывалась, бросая странные взгляды в их сторону и вроде бы даже высматривая кого-то в окнах Крик-Холла.

От одного вида этой женщины Томми сразу сделалось не по себе, словно в ее фигуре и поведении крылся какой-то немой укор. А еще ему показалось, что прежде он ее где-то видел…

— Пойдем в дом, парень. — Дядюшка поежился в своем халате и кашлянул для убедительности. — Воронья осень совсем с цепи сорвалась.