— Вы говорили об Иерониме, — напомнил он. — Так что же он такое?

— Иеронимы — это те, кто олицетворяют собой нечто… м-м-м… какое-нибудь явление, событие или еще что…

— То есть Иероним не один?

— Нет, их множество. Каждый Иерарх Оного Имени главенствует над названным в его честь явлением. Ну, или он назван в честь этого явления, что не так уж и существенно…

— Вы знаете какого-нибудь Иеронима?

— О, я знаю многих из них, — с ноткой самодовольства ответила Скарлетт.

Виктор вспомнил о «Деве-без-Матери».

— Иерониму приносят жертву?

— Иногда. Зависит от того, что тебе от него нужно. Например, я всего лишь угощаю кого-нибудь из своих приятелей-Иеронимов бутылочкой «Шато-Марго», и обычно этого хватает. А с Декабрем я бы предпочла и вовсе никогда не сталкиваться, или вспомнить хотя бы Даму-из-Листьев или господина Месяца — они и вовсе…

— Дева-без-Матери, — перебил ее Виктор. — Вам что-то это говорит?

— Какая-то сирота? — спросила Скарлетт.

— Нет, я…

Виктор застыл. А почему, собственно, и нет?! Кажется, он понял, о ком идет речь. И это понимание ему весьма не понравилось.

— Иероним может съесть человека?

— О, он может делать вещи и намного, несоизмеримо хуже. А в чем, собственно, дело?

— Ничего, я просто…

— Мой дорогой Винсент, откуда у тебя такой интерес к Иеронимам? — спросила Скарлетт подозрительно.

— Пишу статью.

— О, неужели? И, видимо, твоя мать не знает об этой статье, так?

Виктор понял, что разговор сворачивает в какое-то совершенно недоброе русло, и решил его закончить, пока Скарлетт Тэтч не применила какое-нибудь ведьмовство, чтобы вызнать у него правду.