Едва подошвы коснулись коврика у кровати, как туфли вдруг ожили и повели себя так, словно их напялил весьма легкомысленный и энергичный тип. Они стукнулись каблуками, крутанулись на месте и потопали к двери.
Чарли выпустил туфли из комнаты. Выскользнув в коридор, они повернулись, постояли пару мгновений, словно раздумывая, а затем двинулись куда-то в дальний его конец.
Мальчик поспешил за ожившей обувью. Та отдалялась быстро, словно невидимка, ее натянувший, шел, широко, размашисто вышагивая. Вскоре туфли уперлись в небольшую дверцу по левую сторону коридора и настойчиво стукнули в нее по очереди носками, мол, открывай, хозяин, мы знаем, что ты дома.
Чарли огляделся, закусил губу и повернул ручку. Когда дверь распахнулась, из-за нее крепко пахнуло гуталином. На выстроившихся ярусами от пола и до потолка полках разместилось множество различной обуви: мужской, женской и детской — башмаки, туфли, сапоги, были даже штиблеты и краги.
— Это всего лишь обувной чулан, глупые туфли! — разочарованно проворчал Чарли. — Нужно было взять вместо вас те, вишневые лаковые, — ах, как же они просились…
Мальчик закрыл чулан и укоризненно поглядел на своевольную коричневую пару. Туфлям явно стало стыдно, поскольку они тут же вздрогнули, вновь стукнулись каблуками и ринулись по коридору обратно, в сторону лестницы. Чарли побежал следом, чувствуя себя безвольным хозяином собачонки, которого неугомонный питомец тащит за собой.
Туфли вылетели на лестничную площадку — они так неслись, что не успели затормозить и врезались в перила. Коричневая пара встряхнулась, словно пытаясь прийти в себя, и ринулась вверх, на третий этаж.
На лестнице Чарли встретилась пожилая женщина в черном платье и огромной широкополой шляпе. Он замедлил шаг и пошел по ступеням спокойно — так, словно никуда больше не торопился. Провожая его укоризненным взглядом из-под лорнета, старуха лишь поморщилась и пожевала губами. На ранее пробежавшие мимо туфли она и вовсе, казалось, не обратила внимания, словно ничего необычного в ожившей обуви не было.
Поднявшись на третий этаж, Чарли огляделся, пытаясь понять, куда же делись туфли. И тут он услышал знакомый настойчивый стук — туфли стояли у одной из выходивших в коридор дверей и нетерпеливо шаркали у порога.
— Еще одна каморка? — подойдя, спросил Чарли и подергал ручку — дверь была заперта. Наклонившись к замку, он провел по нему пальцем.
«Все верно, — подумал мальчик, — на дверь наложены магические запоры: открыть ее можно либо специальным ключом, либо при помощи заклятия…»
Учитывая, что ключ у Чарли, само собой, отсутствовал, он выбрал оставшийся вариант.
Оглядевшись и убедившись, что в коридоре никого нет, он потер указательный палец одной руки о запястье другой. После чего провел накалившимся докрасна пальцем по замку вокруг замочной скважины, а затем наклонился и подул в нее. В следующее мгновение раздался щелчок, и дверь открылась.
Нырнув в темное помещение вслед за прошмыгнувшими туда туфлями, Чарли закрыл за собой дверь. Времени у него оставалось совсем немного, поэтому он не стал его терять и взглядом зажег газовый светильник на стене.
Это был рабочий кабинет. Коричневые туфли, чувствуя себя как дома, запрыгнули на кресло, а с него — на стол и расположились на нем так, как если бы вдруг оказались на чьих-то вальяжно закинутых ногах.
Чарли быстро подошел к столу.
— А ну, брысь отсюда, — велел он и столкнул туфли на пол.
Коричневая пара обиженно потопала на месте, но, не вызвав у Чарли ни жалости, ни сочувствия, зацокала каблуками прочь и бесцеремонно устроилась на диване, накрытом клетчатым пледом.
Чарли между тем поспешно разбирал бумаги на столе. Он пробежал глазами счета, колонки выплат и переводов. Кое-что заставило его удивиться.
— Значит, у тебя все же была совесть, — пробормотал мальчик, обращаясь к отсутствующему хозяину кабинета. — Тогда как же вышло, что… — он не договорил, тут же отыскав ответ на свой недовысказанный вопрос. На полях были пометки, сделанные от руки: