— Значит, вы цените искусство? — снова обратился Маккаггерс к Берри.

«Господи!» — воскликнул про себя Мэтью. Если бы тут был Ефрем, при таком явном заигрывании с Берри сын портного мог бы почувствовать укол ревности.

— Ценю, сэр, — ответила Берри. — Очень.

Мэтью мог бы рассказать Маккаггерсу, как способности Берри к рисованию помогли разгадать загадку Королевы Бедлама, но его не спрашивали. Он бросил взгляд на Грейтхауса — тот, казалось, готов был пристрелить коронера.

— Ага! — произнес Маккаггерс, как будто хотел сказать что-то возвышенное. Его глаза за стеклами очков вбирали в себя Берри от носков ее туфель до полей шляпы. — А как учитель, вы ведь испытываете любопытство… скажем так… к необычному?

Тут Берри все-таки немного смутилась:

— Простите?

— К необычному, — повторил Маккаггерс. — Не только в формах искусства, но и в формах… творения?

Берри, ища помощи, посмотрела на Мэтью, но он пожал плечами, не имея ни малейшего понятия, к чему клонит Маккаггерс.

— Послушайте, — не выдержал Грейтхаус. — Если вы вдруг забыли, мы собрались здесь, чтобы…

— Я ничего не забываю, — последовал ответ, от которого повеяло стужей. — Никогда. Мисс Григсби? — От звука ее имени его голос снова потеплел. — Разрешите мне показать вам мое главное сокровище.

— Мм… Не уверена, что я…

— Конечно, вы достойны. Интересуетесь искусством, творением, да к тому же учительница. Кроме того, я думаю, вам было бы любопытно увидеть… тайну, у которой нет разгадки. Правда ведь?

— Разгадка есть у любой тайны, — сказал Грейтхаус. — Нужно только найти такую, которая подойдет.

— Это вы так думаете.

Отпарировав, Маккаггерс повернулся и проследовал мимо книжного шкафа, набитого старинного вида фолиантами в потертых кожаных переплетах. Он подошел к массивному старому черному комоду, стоявшему рядом с сооружением, имевшим гнезда для бумаг — туда были воткнуты свернутые свитки. Из нижнего ящика комода Маккаггерс достал небольшую красную шкатулку, обитую бархатом. Он вернулся к Берри, неся шкатулку так, как будто в ней был лучший изумруд из рудников Бразилии.

— Вот мое главное сокровище, — тихо сказал он. — Тайна, у которой нет разгадки. Мой дед получил это в качестве платы за работу. А мой отец передал мне. И вот… — Он помолчал, собираясь открыть шкатулку. Мэтью заметил, что даже Зед отложил работу и внимательно смотрит. — Я никогда еще никому это не показывал, мисс Григсби. Можно, я буду называть вас Берри?

Она кивнула, не отводя взгляда от шкатулки.

— Все сотворено Богом, — сказал Маккаггерс. В его очках отражался красный бархат. — И все служит замыслу Божьему. Но что же такое вот это?

Он поднял бархатную крышку, наклонил шкатулку к Берри и Мэтью, и они увидели, что в ней лежит.