Боковым зрением я наблюдаю, как она крутится вокруг шеста. Прошло немало времени с тех пор, когда я в последний раз видел ее в ударе, и должен отметить, это удерживает меня на месте. Она такая же гибкая, как и всегда. Ее длинные ноги изящно обхватывают шест, когда она свисает вниз головой. Волны темных каштановых волос преследуют ее плечи, пока она танцует, и подчеркивают ее тело. То, как она смотрит на своих клиентов шоколадными глазами, полными соблазна…завораживает их. Я знаю, потому что был когда-то на их месте. В такие моменты тяжело забыть, почему я ее настолько ненавижу.
Поскорей бы убраться отсюда.
Громкая музыка раздражает, и мне становится легче, когда Ханна, наконец-то, появляется.
— Эй, — обращается она, откидывая назад свои длинные белые пряди. — Вот это да! Век тебя здесь не видела. Мне даже показалось, ты зашел всего лишь позвонить.
Я киваю ей и указываю на заднюю дверь. Не хочу продолжать разговор здесь. Это место создает неприятный привкус желчи во рту. Мне не по себе, когда я вижу ее. Я не должен так себя чувствовать.
— Ну да, как всегда к задней двери, — бормочет Ханна и следует за мной.
Когда нас не видят ни клиенты, ни Дон, я, наконец, спрашиваю:
— Сделала то, о чем я просил?
— Да. Пришлось попотеть, чтоб найти того, кто хотя бы бегло заинтересуется в деле. Но как только я сказала ему, в каком восторге были предыдущие клиенты, он полностью проглотил наживку.
— Хорошо, — по моему лицу расплывается довольная улыбка, — очень хорошо. Убедись, что он не отступит и проявит себя.
— Не беспокойся. Хватит сомневаться.
Она протягивает руку за деньгами, притопывая ногой. Ее взгляд напоминает мне голодного волка, который удушит за деньги. Просто еще одна шлюха.
Я наклоняюсь и хватаю ее руку, прижимая к стене и загоняя ее в угол. Ее дыхание становится прерывистым, глаза расширяются. Мой пистолет уже возле ее живота, и ей некуда бежать. Я давно не использовал его, и думаю, он изголодался по крови. Но сегодня не его день. Мне пока не нужна кровь людей, которые еще могут мне пригодиться.
— Ты должна радоваться, что все еще жива, — шепчу я ей в ухо.
Ханна содрогается, до меня доносится ее прерывистое дыхание, но я не даю ей заговорить.
— Завтра я жду тебя с новой информацией, — говорю я и убираю пистолет назад в кобуру. — Тогда и получишь свои деньги.
— Но я сделала в точности, как ты просил! Я заслужила…
— Ты ничего не сделала, — шиплю я, сжимая ее подбородок между большим и указательным пальцем. — Я доставляю тебе твои дерьмовые наркотики. Доставляю деньги. Твоя жизнь — моя. Ты обязана мне. Всем! Я тебе не обязан.
В ее глазах слезы, но мне глубоко на это наплевать. Это действительно выглядит жалко. Будто слезы помогут решить ее проблемы. Она увязла в этом дерьме, и ей же хуже от того, что она связалась со мной.
Я отпускаю ее подбородок и замечаю, как она вжимается в стену, чтобы как можно больше увеличить расстояние между нами. Потерев место, где я только что держал ее, она скулит: